История татар Пензенского края. Том 1

Семейно-родственные отношения татар-мишарей, образовавшиеся в результате увеличения числа членов семьи, назывались большая семья. Такие неразделенные семьи в Среднем Поволжье сохранились до нач. XX в. и, как правило, имели 3–4 работника мужского пола. Каждая семейная пара имела свое место в доме и в основном сама себя обеспечивала продуктами питания и одеждой. Главой семьи являлся отец, все доходы от продажи с/х продукции поступали в общую казну – лишь подаренное являлось личной собственностью. Трудовой деятельностью женщин руководила жена главы семьи или старшая сноха. Такие семьи были основаны на принципах патриархального уклада и догм шариата. Выбор женихов или невесты для младших членов семьи решали старшие, исходя из того, чтобы брак отвечал интересам всей семьи. При разделе имущества отделившейся ячейке выделяли определенную долю. Глава семьи старался, чтобы раздел не отразился на экономической жизни семьи, и поэтому выделяли худшую часть имущества. Обособление семей начиналось со строительства отдельного дома на усадьбе отца.

Малая семья образовывалась после распада и раздела имущества и основных средств большой семьи. Отцовское хозяйство подлежало разделу на равные доли между сыновьями при желании отца. Среди различных социальных групп распад больших семей осуществлялся по-разному. Среди бедных групп происходил легче и интенсивнее, поскольку они вели более подвижный образ жизни и были вынуждены часто прибегать к отходничеству. Согласно подворной переписи 1912 г. количественный состав семей Пензенской губернии имел следующее процентное выражение: семья из одного человека – около 1,5 %; из 2–3 чел. – 10–12 %; из 4–5–25–30 %; из 6–7–27–30 %; из 8–10–15–22 %; более 10-ти – 8–15 %[239].

Малоземелье также препятствовало развитию садоводства и огородничества. Далеко не все хозяйства были готовы хотя бы на части своих земель выращивать овощи и посадить яблони. Но, тем не менее, репу, лук, тыкву и морковь все же сажали, чтобы потребность своей семьи обеспечить. Низкая урожайность культур была обусловлена низким состояние с/х техники, отсутствием удобрений и примитивными методами обработки почвы, а незначительный экономический уровень татарских хозяйств не позволял совершенствовать технику и приобретать новейшие механизированные орудия для обработки земли. Таким образом, получение прибыли от ведения хозяйственной деятельности практически сводилась к нулю. Об этом, в частности, хорошо иллюстрирует документ из донесения помощника начальника Саратовского губернского жандармского правления Н. П. Пекаркого, поданного в январе 1870 г. в III отделение имперской канцелярии о бедственном положении мишарей: «Татары Хвалынского уезда вследствие недостатка хлеба находятся в самом бедственном положении. Из собранных мною по этому предмету сведений оказывается, что только незначительная часть крестьян употребляет в пищу чистый хлеб и то не все собственный, а покупной; большая же часть ест хлеб, испеченный из семян растения, известного здесь под названием просянка, с примесью муки ржаной и просяной; как первую, так и последнюю покупают…Бедственное положение крестьян еще увеличивается от того, что с конца прошлого года энергически взыскиваются с них недоимки по окладным сборам, которые через бездействие административных лиц достигли громадной цифры…».

Принудительное крещение нерусских народов продолжалось и в XIX в., прерванное лишь на короткое время после Смуты нач. XVII в. Проводниками этой политики были как православные священники и миссионеры, так и государственные структуры. Основанное в Поволжье в 1867 г. «Братство святого Гурия» действовало среди татар в интересах русификаторской политики самодержавия. Оно старалось уничтожить национальное единство татар и воспитать их в духе православия и покорности самодержавию, боролось с национальной культурой. Чтобы полнее описать быт, традиционное хозяйство и деятельность пензенских татар конца XIX в., мы вновь вынуждены прибегать к услугам русских журналистов, которые достаточно искренне и чистосердечно посвящали этим сторонам жизни татар свои статьи. Татарских печатных изданий на территории нашей области к тому времени еще не существовало[240].