История татар Пензенского края. Том 1

Так, газета «Пензенские епархиальные ведомости» писала по этому поводу, что в дальнейшем то служилое значение, какое имели татары на территории Пензенской губернии, они уже не имели. В нач. XVII в. частью это были обычные тяглые люди, частью – крепостные татарских помещиков. К начавшему приливать в край русскому населению татары относились враждебно, справедливо предвидя, что их в привольному житью наступает конец. И действительно, пришлое русское население забирает лесные, водные и степные угодья в крае, а правительство точно устанавливает границы татарских владений. На почве этого ограничения былого для татар простора возникают между русскими и татарами и частые разногласия, кончающиеся нередко кровавыми распрями.

«Особенно враждебно, благодаря своему религиозному фанатизму, татары встречают проникновение христианства… Все эти распри кончаются для татар обычно очень печально – их приволье еще более стесняется, угодья отбираются в пользу русского населения, того же монастыря, и татары волей-неволей замыкаются своих селениях, еще сильнее сплачиваются между собой на почве общей вражды к русским и христианству. Так слагаются отношения между русским и татарским населением в первой четверти XVII в.»[204].

Одновременно с приходом в упадок Золотой Орды всё большую автономию и самостоятельность начинают приобретать бывшие, так называемые «булгарские земли». Огромное значение в это время приобретают Казань и Казанское ханство. Земли же предполагаемых обулгаризированных буртас попадают под русский протекторат. В этот период булгаро-казанский этнос упрочняет ранние домонгольские этнокультурные особенности, которые продолжали все еще традиционно сохраняться (включая и самоназвание «булгары») вплоть до 1920-х гг., когда этому народу татарскими буржуазными националистами и советской властью был насильственно навязан этноним «татары»[205].

Все остальные группы «татар» – сибирские, польско-литовские татары и др. – возникли на самостоятельной основе, являясь фактически самостоятельными этносами, и к этнической истории булгаро-татар они не имеют прямого отношения.

Так, писатель Н. А. Александров в своей книге «Татары» пишет: «Самая настоящая порода татар сохранилась в Крыму и в Сибири, в Томской и Тобольской губерниях. Всех татар Сибири насчитывается до девятисот тысяч, но они располагались по всей Сибири и существуют под разными названиями, точно также, как есть там и кочевые, и оседлые, есть и магометане, и христиане, и язычники. Одни татары именуют себя качинцами, другие сагайцами, третьи кайбалами, а затем каргосами, аритами, сайотами; и одни из них, вследствие близкой жизни с монголами и манжурами, омонголились и оманжурились, иные, в местах возле якутов, оякутились, там опять у них явилось много общего и по наружности, и в нравах, и в одежде с их соседями калмыками; на иных же заметно сильное влияние соседей самоедов, остяков; а татары, живущие в Томской губернии по низовьям реки Чулыма, совсем обрусели и забыли даже свой родной язык. Но в той же Томской губернии, а также в Тобольской и отчасти в Енисейской они сохранили свой прежний облик и до сих пор свой самостоятельный образ жизни. Сибирские татары весьма схожи с казанскими и по наружности, и по характеру, и по своей деятельности»[206],[207].

Одним из важных источников по этнической истории мишарей являются исторические предания, зафиксированные среди них с конца XVIII в. К сожалению, далеко не все они точно документированы (относительно места записи). Тем не менее, они представляют значительный интерес. В первую очередь такие предания бытовали, видимо, среди потомков мурз и князей. Повышенная концентрация последних была характерна именно для районов проживания чокающих мишарей, что отчетливо видно по материалам ландратской переписи 1715 г. Неудивительно, что для указанных районов М. Г. Сафаргалиев смог собрать многочисленные свидетельства (в том числе и генеалогические записи) о переселении золотоордынских феодалов в зону позднейшего проживания темниковских мишарей.