История татар Пензенского края. Том 4

Такое жалкое и униженное положение шакирдов объяснялось тем, что они в большинстве случаев происходили из крестьянских бедняцких семей. М. Бигеев отмечал чрезмерную жадность представителей татарской элиты, в особенности казанской. Так, в протоколе ("Ислахат эсаслари") состоявшего съезда мусульман им было, в частности, записано: "…Среди присутствующих нашлось около 20 шакирдов, которые были освобождены от платы. А потом решили: Исмагил Гаспринский дедушка нации, и поэтому не должен платить; старик Ахтямов – общественный работник – он тоже не должен платить… Вот к каким мелочам сводилось пресловутое высокое служение интересам нации. Казанские богачи всегда хотят играть первую скрипку, а когда дело доходит до пожертвования денег на пользу общего дела, то они не хотят давать ни копейки и стараются улизнуть… Духовенство-хадзраты, которые имеют сотни тысяч, такие юристы-богачи как Гали-Мардан Тобчибашев, помещики как Исмагил-бек Гаспринский, мурзы, которые по ресторанам и кабакам растрачивают свои миллионы, скупятся на грош внести в пользу большого общественного и национального дела. Они доходят до такого откровенного цинизма, что просят покрыть путевые издержки из партийной кассы "Иттифак". В декабре 1906 г. Исмагил-бек Гаспринский, Джантурин, Апанаев, Максудов и другие члены съехались на II съезд в Москву и ничего не сделав, разъехались, за что каждый из них получил деньги из кассы "Иттифак".

Как мы видим, в медресе, а тем более в мектебах преподавались не научные дисциплины, а преимущественно теологические, которые не давали полноценных знаний и, следовательно, окончившие подобные образовательные учреждения становились неприспособленными к жизненным реалиям. Другой причиной являлся самодержавно-бюрократический строй, который выделял для открытых к тому времени русских гимназий значительное финансирование, а татарские медресе и мектебы не получали нисколько.

Газета «Урал» писала по этому поводу, что волны революции 1905–1907 гг. подняли татарских шакирдов на гребень волны и вынесли их из медресе на площади и улицы городов. "Революция втянула их в свою армию под красный флаг. И шакирды пошли за ними, возглашая: "Долой притеснения!", "Да здравствует свобода!". Шакирды, которые твердили до сих пор "Религия, религия, религия", сейчас кричат "Наука, наука, наука". Теперь они не хотят больше заниматься только религией и принимать подаяния – «садака». Они хотят изучать науки, получать профессии и стать людьми. Шакирды стали просить у своих преподавателей, чтобы они учили их наукам. Но так как преподаватели сами не знали ничего, кроме религии, то они ответили им: "Вы – безбожники. Вы испортились", и прогнали их из медресе. Тогда шакирды с песнью-призывом "Проснись, шакир!" и со словами "Мы больше сюда никогда не вернемся" покинули медресе. Более состоятельные стали учиться по-русски, а бедные превратились в рабочих, ищущих заработка, некоторые пошли на фабрики и заводы"[96].

В революции 1905–1907 гг. движение шакирдов заняло видное место в происходящих процессах, требующих существенного обновления и новых порядков. Началось оно в Казани в медресе «Мухаммедия», а потом перекинулось в Оренбург ("Хусания"), в Уфу ("Усмания", "Галия"), в Троицк ("Расулия") и другие медресе нового типа. Под их влиянием проснулись и остальная масса шакирдов. К джадидистам скоро присоединились и кадимисты, и многие медресе даже из отдаленных деревень по всей России. Мысли о реформе школы и уничтожения медресе старого типа с их схоластикой и создания школ с новой программой и прогрессивным методом обучения, похожими на русские и турецкие школы зародились еще в 1860-х гг., во времена Х. Фаизханова, К. Насыри и Ш. Марджани.

Начиная с 1870-х, это реформистское направление преобразилось, как мы помним, в джадидистское движение. К концу XIX в. татарская буржуазия России открыла несколько медресе нового типа: реформированная «Хусания», "Мухаммедия" и некоторые др. В них стало меньше схоластики. Но это движение в пользу новометодных школ встретило противодействие в лице консервативных представителей мусульманского духовенства, что стало серьезным препятствием в создании национальной мусульманской школы. Тем не менее, по новому методу стали изучаться толкования к Корану (Тафсир), хадисы, сверх арабского языка стали преподаваться в незначительном объеме история, география, естествознание, математика. Во многих из них стал изучаться и русский язык. Между отдельными медресе шла непрекращающаяся вражда, но шакирдское движение помирило их и сгладило отношения – они вместе составили и стали выдвигать свои "требования к нации".