Читаем История татар Пензенского края. Том 4 полностью

КАМЕНКА. Город получил своё название от Каменного Брода: "Он был в одну версту и представлял из себя остров, образованный двумя руслами реки". Первое же упоминание о Каменном Броде относится к XIV в. Он лежал на торговом пути из Укека (г. Саратов) в г. Мохши (с. Наровчат). Через него не только проходили торговые дороги из Булгара в Киев – Хопёрская и Ногайская, но по этим же дорогам совершали набеги кочевники-ногайцы, калмыки и крымские татары. Лесостепь по р. Кевда, Варежка, Чембар и верховьям Хопра наводнили мордва, татары и русские бортники. Много было здесь и беглых, надеявшихся спастись от непомерных поборов в Диком поле. В 1681–1696 гг. охрану местности стали нести служилые солдаты выборного полка из города Верхнего Ломова. В 1708 и 1717 гг. крымские и кубанские татары дважды нападали и разрушали Каменку, но вскоре она была быстро восстановлена".

Петровские реформы на долгие годы обрекли страну в пучину тягчайших страданий и жертв, хотя имелись и стратегические успехи. Все преобразования в стране и затяжные войны требовали значительных финансов и людского потенциала. В 1679 г. правительство перешло от поземельной системы обложения податями к подворной, но крестьяне стали соединяться дворами, чтобы меньше платить налогов. Они часто скрывались в лесах на время переписи, или убегали в "дикое поля", необжитые южные степи и Сибирь.

Переписные книги первой четверти XVIII в. свидетельствуют об огромных масштабах мобилизации населения многих губерний на государственные работы. Было взято в армию с территории всего государства не менее 4 % мужского населения страны. Одновременно шла мобилизация мастеровых людей для отбывания трудовой повинности. Многие люди, не желая умереть в дороге или на работах, разбегались. Государство больше не нуждалось в служилых людях и предпочло уравнять измельчавших помещиков до уровня «однодворцев» с крестьянством. Это отменяло все налоговые льготы с массы обедневших русских детей боярских, в том числе и с так называемых "лапотных мурз".



Тем временем границы Российского государства все дальше продвигались на юг, территории увеличивались. По мере колонизации новых районов государство начало выделять новые земли верстаемым на службу дворянам и детям боярским. Начинающий помещик получал пустую землю без крестьян. В эту категорию также попали бывшие служилые люди "по прибору", которые получали в дополнение к денежному жалованью также и земельные наделы и обрабатывали их сами.

Ситуация улучшилась после указа Екатерины II "О позволении князьям и мурзам татарским пользоваться преимуществами российского дворянства" от 22 февраля 1784 г., который предоставил мурзам-мусульманам право восстановления в дворянском достоинстве в случае предоставления доказательств их благородного происхождения. Это указ был издан, как полагает большинство исследователей, для привлечения мусульманского духовенства и татарской элиты на сторону властей. Но в конечном итоге лишь немногим пензенским некрещеным дворянам удалось избавиться от подушного оклада и получить признание дворянского достоинства.

Тем не менее, этот указ значительно облегчил жизнь и быт татар, но только знатного происхождения. Было дано право пользования титулом "князей татарских", которые подразделялись по степеням на княжеские, графские и баронские, хотя они все не обладали полными полномочиями наряду с российскими титулами. Оставался в силе запрет на владение крепостными крестьянами христианского вероисповедания[106].


Дело о доказательстве дворянства д. Мочалейки предка мурзы Ждана Биглова потомков Якупа Адикаева с товарищи (ГАПО, ф.196, оп.2, д.230)


Перейти на страницу:

Похожие книги

…Но еще ночь
…Но еще ночь

Новая книга Карена Свасьяна "... но еще ночь" является своеобразным продолжением книги 'Растождествления'.. Читатель напрасно стал бы искать единство содержания в текстах, написанных в разное время по разным поводам и в разных жанрах. Если здесь и есть единство, то не иначе, как с оглядкой на автора. Точнее, на то состояние души и ума, из которого возникали эти фрагменты. Наверное, можно было бы говорить о бессоннице, только не той давящей, которая вводит в ночь и ведет по ночи, а той другой, ломкой и неверной, от прикосновений которой ночь начинает белеть и бессмертный зов которой довелось услышать и мне в этой книге: "Кричат мне с Сеира: сторож! сколько ночи? сторож! сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь"..

Карен Араевич Свасьян

Публицистика / Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука