История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Для датирования праязыковых распадов некоторыми лингвистами применяется метод глоттохронологии, состоящий в подсчете доли этимологических совпадений между различными языками в специально составленном списке слов. В надежности этого метода существуют обоснованные сомнения и его результаты нельзя абсолютизировать. Однако не подлежит сомнению, что он позволяет математически показать степень расхождения между родственными языками, которая в той или иной мере зависит и от времени, прошедшего с момента распада праязыка. Доля совпадений по стословному списку Сводеша между финно-пермскими и угорскими языками колеблется в пределах 20–28 %, между финно-угорскими и самодийскими — 11–19 %, что соответствует второй половине 6 — середине 4 тыс. до н. э. для распада прауральского и второй половине 4 — второй половине 3 тыс. до н. э. — для прафинно-угорского. Процент совпадений между венгерским и обско-угорскими языками (27–34 %) позволяет помещать распад праугорского в пределах второй половины 3 — середины 2 тыс. до н. э., процент совпадений между северно-самодийскими и другими самодийскими языками (51–60 %) дает возможность датировать распад прасамодийского периодом от II в. до н. э. до III в. н. э.

Исходя из изложенных соображений и учитывая также существующую в уралистике традицию, можно принять следующие даты праязыковых распадов: уральский праязык распался в 6 — конце 5 тыс. до н. э., финно-угорский — в середине 3 — на рубеже 3–2 тыс. до н. э., угорский — в конце 2 — второй половине 1 тыс. до н. э., самодийский — около рубежа эр, прибалтийско-финский — в первые века н. э., пермский — в конце 1 — начале 2 тыс. н. э. Финно-пермская и финно-волжская праязыковые общности существовали, таким образом, с рубежа 3–2 тыс. до н. э. до первой половины 1 тыс. до н. э.

При определении уральской (финно-угорской и т. д.) прародины следует исходить из того, что с помощью сравнительно-исторического языкознания реконструируется позднейшая, финальная стадия существования праязыка, непосредственно предшествовавшая его распаду. Поэтому географическая локализация прародины уральцев (финно-угров и т. д.) должна быть приурочена к приведенным выше датам распада соответствующих праязыков, по палео-климатической шкале — к атлантикуму (6–4 тыс. до н. э.) и к начальной стадии суббореала (3 — последние века 1 тыс. до н. э.).

Уже с XIX в. для определения прародины финно-угров в уралистике применяется метод лингвистической палеонтологии, состоящий в соотношении присутствовавшего в реконструированном праязыковом лексиконе комплекса понятий, позволяющих представить природную среду, в которой обитал пранарод с имеющимися выводами палеобиогеографии относительно эпохи, к которой относится время существования праязыка, что позволяет определить район, в котором данный комплекс понятий в данную эпоху мог сформироваться. Такой район предложено именовать праязыковым экологическим ареалом, который так или иначе должен соотноситься с районом былого расселения носителей праязыка перед его распадом, с прародиной.

Данные лингвистической реконструкции позволяют полагать, что носителям уральского праязыка были известны, помимо прочих, следующие деревья:

— ель. Типичное дерево таежных лесов, тяготеющее к странам с влажным и холодным климатом. В Восточной Прибалтике ив центре европейской России ареал ели в начале атлантикума сокращается, и она начинает вновь играть заметную роль на этих территориях только во второй половине атлантикума — т. е. в период, когда уральская праязыковая общность скорее всего уже распалась, а на Урале и в Западной Сибири пыльца ели присутствует в очень большом количестве на протяжении всего атлантикума;

— пихта. Вплоть до начала 6 тыс. до н. э. сибирская пихта полностью отсутствовала западнее Урала, ее постепенное продвижение в Европу началось лишь с 6 тыс. до н. э., для эпохи уральской и финно-угорской прародины вряд ли можно говорить о ее распространении западнее верховьев Камы и Печоры;

— кедр (точнее — сибирская кедровая сосна). В атлантикуме кедр практически отсутствовал и в Восточной Европе (за исключением незначительных следов пыльцы в верховьях Печоры), и на Урале, основной областью его распространения была Западная Сибирь (включая бассейн Енисея и Алтай), а реально проникновение его на Урал и в Предуралье имело место не ранее середины суббореала, но он никогда не был распространен на запад и на юг далее Средней Камы и Верхней Вычегды.

В этот комплекс вписываются следующие прафинно-угорские реконструкции (без параллелей в самодийских языках):

— кедровый орех или шишка; следовательно, носители праязыка были знакомы с живым деревом, а не с изделиями из древесины кедра, как это предполагалось некоторыми исследователями;