История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Рис. 2. Праязыковой экологический ареал и прародина уральцев. 1 — ареал темнохвойной тайги в суббореале (7 тыс. до н. э.); 2 — ареал темнохвойной тайги в конце суббореала (вторая половина 2 тыс. до н. э.); 3 — прауральский экологический ареал; 4 — прафинно-угорский экологический ареал; 5 — прасамодийский экологический ареал; 6 — гипотетическая максимальная территория распространения прауральских групп; 7 — наиболее вероятная территория распространения прауральского населения.

После распада уральской праязыковой общности носители самодийского праязыка скорее всего не покидали зоны западносибирской тайги, о чем свидетельствует хорошая сохранность отражающей соответствующие природные реалии прауральской лексики в самодийских языках и наличие множества других прасамодийских этимологий с соответствующими значениями (названия лиственницы, соболя, глухаря, росомахи, кедровки и т. д.). Ряд этимологий свидетельствуют о наличии в культуре самодийского пранарода домашнего оленеводства (названия для домашнего северного оленя, нарт, кастрированного оленя), что также указывает на локализацию пранарода в регионе древнейшего оленеводства (в самом широком смысле — таежная и горно-таежная зона Западной и Средней Сибири). В целом анализ прасамодийского лексикона позволяет локализовать прасамодийский экологический ареал эпохи распада общности (рубеж эр) в южно-таежной зоне Западной Сибири, в междуречье Средней Оби и Енисея (см. рис. 2).

Для решения вопроса о соотношении праязыкового экологического ареала и прародины необходимо соотнести сделанные выше выводы с данными о внешних связях (контактных и генетических) уральского, финно-угорского и самодийского праязыков, о происхождении антропологических типов, характерных для современных уральских народов и наложение этих данных на карту археологических культурных традиций соответствующей эпохи.

Как было указано выше, уральский праязык не имел непосредственных контактов с праиндо-европейским. Из всех существующих сегодня гипотез об индоевропейской прародине наилучшим образом соответствуют лингвистическим и историческим фактам две: среднеевропейская (район к северу от балканских земледельческих культур типа Винча-Старчево, от южной Германии до западной Украины) и степная (зона евразийских степей и лесо-степей от Дуная до Урала). Локализация уральской прародины в южно-таежной зоне Западной Сибири в обоих случаях позволяет объяснить отсутствие следов прауральско-праиндоевропейских контактов. Последующее расширение ареала прафинно-угорского расселения на запад от Урала в лесной зоне и ареала ранних индоиранских племен на восток — в степной должно было привести к контактам прафинно-угров с носителями ранних арийских диалектов в лесостепной зоне Поволжья и Урала, что отражается в арийских заимствованиях в финно-угорском праязыке. При этом предки самодийцев оставались в западносибирской тайге и контакты их с ариями наступили не ранее 1 тыс. до н. э., когда ареал их расселения, по-видимому, расширился в южном направлении.

С другой стороны, на востоке прауральский, прасамодийский и затем — отдельные самодийские языки находились, очевидно, в непрерывных контактах с носителями пратунгусо-маньчжурского, общетунгусского и эвенкийского языков. Причем ряд параллелей восходят, по-видимому, к столь глубокой праязыковой древности, что не представляется возможным определить, является ли то или иное слово заимствованием из пратунгусо-маньчжурского в прауральский или наоборот, или его следует возводить к некоему общему праязыку. Не исключено, что в эти контакты были вовлечены не только прасамодийский, но и праугорский уже после распада уральского единства. Вопрос о тунгусо-маньчжурской прародине далек от своего решения, но в любом случае локализовать прауральско-пратунгусские контакты западнее Енисея невозможно. Следовательно, восточный фланг уральской, а затем самодийской прародины должен был достигать по крайней мере бассейна Енисея.