История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Итак, арийские (иранские) и индо-арийские (индийские) племена относились к той индоевропейской языковой и культурной общности, которая в начале 2 тыс. до н. э. обособилась в степной части Восточной Европы и Казахстана, где стала известна современной науке как носители культур срубной и андроновской общностей. Вторая четверть 2 тыс. до н. э. была временем наибольшей экспансии этих племен, а их общим самоназванием был этноним «арья». Они говорили на родственных диалектах, к которым восходит язык Вед (цикл индийских священных текстов, сложившихся в Северной Индии около XII–X вв. до н. э.), и язык Авесты. Хотя основное направление их миграций было восточным и юго-восточным, много племен ушли за Гиндукуш, в Северную Индию, а немалая их часть проникла в Западный Иран и Месопотамию. Там следы языка индо-ариев зафиксированы на клинописных глиняных табличках в Хеттском и Митаннийском (Северная Месопотамия) царствах. Так, в договоре, который заключили между собой царь Митанни и царь хеттов около 1370 г. до н. э., упомянуты арийские боги Митра, Варуна и божества-близнецы Насатья. В других хеттских документах обнаружены арийские коневодческие термины; их особенно много в трактате, составленном Киккули, «объездчиком лошадей из страны Митанни». Как полагают, вслед за первой арийской волной, ассимилированной в странах Передней Азии, сюда началось более значительное переселение ариев, точные даты которого установить трудно; возможно, что уже в начале 1 тыс. до н. э. произошла «иранизация» страны, получившей имя переселенцев (Иран, Эраншахр) [Фрай, с. 19–20, 35–45].

Арии Поволжья, Урала, Казахстана и Средней Азии закончили свое существование под этим именем в начале 1 тыс. до н. э., когда завершилось формирование нового типа скотоводческого хозяйства — кочевнического, а на юге, в области оседлого земледелия и городского ремесленного производства, окончательно сложился тот способ обработки земли, который связан с созданием крупных ирригационных систем.

Преемниками ариев в Великой Степи стали их отдаленные потомки — скифы, саки и савроматы.

Глава 2 Степная и лесостепная Евразия в 1 тыс. до н. э

Дмитрий Раевский Скифия

С древнейших времен на протяжении многих тысячелетий ни один восточно-европейский народ не владел собственной письменностью, и потому наше представление о прошлом обитателей этого региона опирается лишь на археологические материалы и в некоторой степени — на исторические реконструкции. Со временем общества, наиболее продвинувшиеся по пути цивилизации, к примеру, народы Древнего Востока, изобрели письмо и стали пользоваться им для фиксации сколько-нибудь значительных событий собственной истории, а также наиболее любопытных, с их точки зрения, фактов из жизни своих менее цивилизованных соседей. Но жизнь обитателей интересующих нас областей Евразии еще долго оставалась совершенно не освещенной письменными памятниками.

Ситуация в корне изменилась, когда в древнем мире начался процесс так называемой Великой греческой колонизации. Так именуется в науке вызванное разнообразными экономическими и демографическими причинами расселение древних греков за пределы собственно Эллады — сравнительно ограниченного пространства Балканского полуострова и островов Эгеиды. Оно имело целью обеспечить греческий мир природными и продовольственными ресурсами, в эллинской метрополии представленными достаточно ограниченно. Для этого грекам приходилось осваивать все новые и новые земли, и за короткий срок процесс колонизации охватил практически все средиземноморское побережье [Иессен, 1947; Лапин, 1966; АГСП, 1955, с. 23–30].

Осваивая пригодные для колонизации земли, греки, как правило, стремились к активным контактам с их коренным населением. Поначалу это диктовалось чисто прагматическими интересами: дружественные отношения с обитателями стран, приютивших колонистов, обеспечивали эллинам процветание, в том числе освоение важных для греческой экономики рынков сбыта изделий античного ремесла. Вместе с тем практически сразу колонии стали поставлять просвещенной греческой аудитории и интересующие ее сведения о нравах и обычаях обитателей осваиваемых эллинами земель и даже более удаленных и не слишком знакомых им областей. Данные такого рода составляли многочисленные тома древних сочинений. Не случайно именно такие свидетельства, собранные греческими, а позже римскими интеллектуалами, заложили основы будущей науки этнологии. Как раз в таких сочинениях находим мы сведения о тогда еще не имевших своей письменности народах, содержащие пусть отрывочные, но бесценные по своему значению данные об их истории и обычаях.