История Трапезундской империи

Значительные угодья имели некоторые монастыри периферии. Основанный Таврами монастырь Св. Георгия ту Хэну в Хериане был весьма богат и владел наиболее плодородными землями в провинции. В его хозяйстве особую роль играло скотоводство. Учитывая это, ктиторы своим уставом предписали игумену этого монастыря ежегодно наделять монастырь Св. Евгения в Трапезунде в изобилии сыром и сливочным маслом. За продуктами монахи монастыря Св. Евгения приезжали специально в установленные сроки[1008]. Постановление ктиторов симптоматично: городской монастырь не располагал такими угодьями, и его стабильное снабжение этим продовольствием (как и зерном Пайперта) было важно. Близ Пайперта находились проастии и иные земельные владения монастыря, и в период сбора урожая его игумен или доверенные лица на лошадях приезжали для надзора за работами и доставки зерна в Трапезунд. Они же дополнительно подкупали участки плодородной земли[1009]. В целом покупка земли оставалась сложной процедурой. Она оформлялась письменно, сопровождалась залогом и договором о времени передачи земли (обычно — после сбора урожая) и иными специальными условиями (например, о ежегодных дополнительных приношениях продавца монастырю-покупателю)[1010]. Монастырь постепенно приобрел и собственные амбары в Пайперте, видимо, продавая часть продукции или сохраняя ее на случай неурожая[1011]. Жали в районах Пайперта осенью, до октября, когда там наступали холода, продолжавшиеся вплоть до мая[1012]. Монастырь имел также собственность в Халдии, между Пайпертом и Заилуссой в деревне Цамплениха на р. Сирмене[1013].

Монастырь Св. Софии также располагал значительными угодьями на востоке империи, где выращивались злаки. Поступления от них составляли ⅛ всех учитываемых фиском доходов обители[1014]. В целом же, по подсчетам Н. Бельдичеану, накануне падения Трапезундской империи ежегодные доходы ее монастырей составляли около 8000 флоринов[1015]. Вероятно, эта сумма минимальна, учитывая выборочный характер раннеосманской описи 1484–1487 гг., на основании которой делал свои заключения ученый.

Монастыри имели немалые запасы вина. О винном погребе монастыря Св. Евгения и разного рода сосудах и сортах вин (как сухих, так и настоенных), грубых и добрых, красочно повествует трапезундский агиограф[1016]. Монастырь Св. Софии имел разнообразные угодья, преимущественно — виноградники и оливковые рощи в различных, главным образом восточных (Платана, Мацука, Оф, Ризе, Сирмена, Гемора), районах империи[1017].

Об облике обителей мы можем частично судить по описаниям монастыря Св. Евгения, стоявшего за городскими стенами и уже в начале XI в. окруженного собственной каменной или кирпичной оградой. Ворота монастыря охранялись и имели «глазок». Привратник докладывал игумену о пришедших, и тот решал, кого из них впускать внутрь. Вероятно, между монастырем и городом было незаселенное пространство — поля и выпасы, принадлежащие монастырю, и даже правитель города не мог посягать на неприкосновенность этих угодий[1018]. Также неприкосновенной была и сама территория монастыря, предоставлявшего гостеприимство лишь самым именитым чиновникам и нередко отказывавшегося делать это для их свиты[1019].

2. 2. Город

Города Понта имели для Византии особое стратегическое значение как в обороне границ, так и в экономике, как торговые центры и таможенные пункты. В Синопе Алексей I (1081–1118) держал часть средств из императорской казны, возможно, это были поступления от таможенных сборов или средства для уплаты наемным воинам[1020]. Но была у них и другая слава. Отдаленные от Константинополя, расположенные на пограничье с варварским миром, они могли служить местом ссылки опальных или осужденных за мятежи византийских вельмож или церковных иерархов. Список открыл сосланный в Коману архиепископ Константинопольский св. Иоанн Златоуст. Там, по пути в Питиунт, он и скончался в 407 г.[1021] В 790 г. Константином VI в города фемы Армениак был сослан бывший всесильный правитель евнух Ставракий[1022]. В 1066/67 г. в так называемую Мраморную тюрьму крепости Амасии был заключен полководец Никулица Дельфин[1023]. В Ираклию Понтийскую в ближнюю ссылку императором Иоанном II был отправлен за попытку совершить переворот севастократор Исаак Комнин[1024].