Читаем История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина полностью

В ходе казацких восстаний 1648–1653 гг. Волынь была почти полностью опустошена. Подробное описание этой земли приводится в польском отчете за 1657 г. Город Кременец разрушили до основания, а в десятках сел, окружавших его, не осталось ни единой живой души. Сильнее всего пострадали поместья князей Вишневецких в городе Монахин. В 22 селах в его окрестностях сохранилось только шесть домов, в городе Збараж и 35 селах — только 19, а в 22 других деревнях не осталось даже пустых домов. В городе Владимире-Волынском, «до этого богатом и цветущем», в 1657 г. сохранилось всего два дома. В другом богатом волынском городе Луцке уцелело лишь 14 строений: «Жители либо бежали, либо умерли от чумы». Главными виновниками этого опустошения стали татары, но казаки и польская солдатня тоже грабили обширные районы страны. Часть евреев вырезали, а другая — бежала в Германию и Подолию. Татары не брали евреев в плен — они убивали их на месте. Лихие времена сумело пережить лишь 10 процентов еврейского населения Волыни, Подолии и Украины. Русское население больше всего пострадало в Подолии, в районе Брацлава.

В результате обрушившихся на эту страну бед сильно возросло население Левобережной Украины. В 1654 г. царские посланцы привели к присяге около 128 тысяч мужчин. Это число составляет, очевидно, одну треть или половину взрослого мужского населения страны. В последние годы жизни Хмельницкого население находившейся под его властью части Украины составляло около 1,5 миллиона человек.

Характерной чертой гетманской Украины было необычное обилие «городов»: на территории Брацлавского полка — 20, Нежинского — 16, Полтавского — 15. На три-четыре села приходился один город. Дело в том, что таковым называли любой укрепленный пункт, имевший крепость, окруженную стеной и рвом. В неспокойном XVII в. люди предпочитали жить в таких городах, а не в беззащитных деревнях. Так на Украине возродилась старая традиция Киевской Руси (и по той же самой причине) — в XII в. жители Переяславщині, Черниговщины и Киевщины предпочитали селиться в городах.

О послах царя Алексея Михайловича, отправленных в 1658 г. в Варшаву

Послы, отправившиеся в Варшаву, которых сначала очень милостиво встретил король Ян-Казимир, жаловались царю Алексею Михайловичу на поляков: «В Варшаве поляки часто шепчутся друг другу на ухо; они подмигивают нам и потешаются над нами. Когда мы гуляем по городу или сидим в корчме, их солдаты так гремят своими мечами, что нам становится страшно. Вся местность, говорят они, кишит войсками, а польские пьянчужки между собой говорят о казаках как о принадлежащих им, и еще говорят, что Смоленск скоро перейдет к ним. Что касается нашего посольского достоинства, то его никто не признает, и они также позабыли о твоем польском наследстве, государь. Когда мы пытаемся заговорить с ними об этом, они отвечают усмешками и звякают каблуками. И, о государь, по правде говоря, мы превратились в посмешище для поляков».

О титуле гетмана

Название полного титула гетмана по Гадячскому соглашению: «Русский гетман и первый сенатор Киевского, Брацлавского и Черниговского воеводств».

Конец Юрия Хмельницкого

Полковник Самко разгромил войско Юрия Хмельницкого в июле 1662 г. В этом войске находились отряд донских казаков и тысяча немецких наемников. Юрий бежал к своему другу, архимандриту Тукельскому, а после отказа от гетманства в пользу полковника Тетери сделался монахом. Когда король Ян-Казимир отправился воевать на Днепр, Юрий явился к нему. Король предложил сделать его митрополитом, но он пожелал снова получить гетманство. Вместо Юрия митрополитом стал Тукельский. В 1664 г. Чарнецкий арестовал Юрия и Тукельского и отправил их в крепость Мариенбург. После двух лет пребывания там они были освобождены при посредничестве Петра Дорошенко. Находясь в Мошнинском монастыре, Юрий узнал о том, что Дорошенко поддерживал отношения с турками. Прослышав о том, что поляки снова собираются их арестовать, Юрий и его друг Тукельский бежали к Дорошенко. В конце 1667 г. московский посол при дворе Дорошенко, зайдя в церковь, обнаружил, что служивший в ней священник — не кто иной, как Юрий Хмельницкий, которого теперь называли архимандритом Гидеоном. Когда положение Дорошенко пошатнулось, Юрий Хмельницкий присоединился к Ханенко. Последний был разбит атаманом Сирко, и татарские друзья атамана отвезли Юрия в турецкую крепость Аккерман. Дорошенко, не желавший, чтобы Юрий вернулся на Украину, попросил пашу Аккермана отправить его в Стамбул. Паша выполнил эту просьбу, и архимандрит Гидеон был брошен в камеру Семибашенного замка, где пробыл до 1677 г., пока не был освобожден и отвезен морем в Крым.

Атаман Сирко

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука