История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина

Безрассудно храбрый атаман Сирко любил ввязываться во всякие авантюры. Это самая фантастическая фигура из тех, что прославили Запорожскую Сечь. Безразличный к добыче, богатству и почестям, Сирко был образцом дикого запорожского рыцарства. Он был наивен и доверчив, как ребенок, поэтому подлецам и лицемерам легко удавалось обвести его вокруг пальца. Ниже приводится рассказ, иллюстрирующий, каким простаком являлся запорожский герой. Однажды на Сечи появился юноша, которого привезли туда донские казаки. Он выдавал себя за «царевича Симеона», сына царя Алексея Михайловича, которого в результате интриг заточили в Соловецкий монастырь, откуда он ухитрился бежать. Сирко пытался убедить самозванца «не дурить головы запорожцам», но потом и сам поверил «царевичу». В 1674 г. на Сечь прибыли царские послы, потребовавшие выдать им самозванца. Сирко собрал Раду и стал убеждать запорожцев не выдавать своего гостя. Те согласились и чуть было не утопили царских послов. Правда, одумавшись, Сирко попросил московитов раздобыть ему «бумагу» от самого царя, где бы он написал, вправду ли Симеон его сын. Царь Алексей милостиво прислал ему такую бумагу. После этого «царевича» отослали в Москву, где и казнили.

Об атамане Сирко сложено много легенд. Весной 1675 г. он отправился с запорожцами в свой знаменитый поход на Крым. Разбив татар и взяв Бахчисарай и Ак-Мечеть (Симферополь), запорожцы возвращались домой с семью сотнями освобожденных невольников, которые много лет прожили среди мусульман. Сирко заметил, что не все радуются возвращению на Украину: многие из пленников женились на татарках и привыкли к мусульманскому образу жизни. Атаман решил преподать урок тем, кто «с легкостью переходит не только к москвичам и полякам, но и к врагам христианской веры». Добравшись до места под названием Черная долина, он приказал своим людям остановиться и заявил освобожденным от неволи, что не хочет никого принуждать идти на Украину и тот, кто пожелает, может возвратиться назад в Крым. Около 3 тысяч человек приняли его слова за чистую монету и, выстроившись в колонну, отправились назад. Сирко послал им вслед молодых казаков, велев перебить всех до единого. Позже, оглядев горы трупов, он произнес: «Простите меня, братья, но лучше уж вам спать до Страшного суда здесь, чем поселиться в Крыму, родить детей и быть проклятыми навек!»

Сирко был злейшим врагом татар, но они уважали его за справедливость. Во время перемирий эти дети степей нередко обращались к нему с просьбой рассудить их. Гетман Самойлович однажды отругал его за то, что он позволял татарским стадам пастись на казацких пастбищах. Сирко ответил: «Господин гетман, если я помогаю людям в их нужде, то негоже корить меня за это. Говорят, что нужда меняет закон. Мы с татарами соседи и помогаем друг другу по-соседски». Согласно другой легенде, написать знаменитый «ответ запорожцев султану» предложил именно Сирко. В своем письме султан Мухаммад IV называет себя, согласно обычаю, наместником Аллаха на земле, царем царей и т. д. Сирко начал свой ответ так: «Ты — шайтан турецкий, проклятого черта брат и товарищ и самого Люцифера секретарь!»

Опала гетмана Самойловича

Вся собственность опального гетмана была конфискована в казну. В это время развивался трогательный любовный роман. Дочь гетмана была помолвлена с молодым князем Четвертинским. «Три года молодые люди, — писал Маркович, — прятались в селе Дунайцы. Согласно местной легенде, они жили в глубоком, заросшем лесом овраге. Полюбив красивую девушку, дочь гетмана, жених ее не бросил, хотя судьба лишила девушку всего: положения, богатства и даже соответствующих одежд. Он смог жениться на ней только в 1690 г.».

Мазепа

Никто еще пока не написал беспристрастной и объективной биографии гетмана Мазепы. Даже в XIX в. русские историки называли Мазепу «одним из самых главных преступников против государства» и не сомневались, что церковное проклятие наложено на него по заслугам. Не смог избавиться от предубеждения и Н. Костомаров, написавший книгу «Мазепа и мазепинцы», изданную в Санкт-Петербурге в 1885 г.

Столь же ненаучна и идеализация Мазепы, которой страдают украинские националисты, превращая его в героя, который якобы проводил дальновидную политику борьбы против гегемонии России. Примером такой точки зрения может служить книга Е. Борщака и Р. Мартела «Жизнь Мазепы», изданная на французском языке в Париже в 1931 г.