Вместе с немецкими войсками в Киев вернулось правительство Центральной рады. В переписке австрийских и немецких военных властей, часть которой впоследствии оказалась в руках большевиков и была опубликована, приводятся любопытные характеристики главных деятелей украинского правительства. Вот что пишет в своих отчетах в Вену начальник австрийского штаба генерал Вальдштеттер о Всеволоде Голубовиче, председателе Совета министров: «Это — красноречивый человек с богатым воображением; чистой воды теоретик, напрочь лишенный характера; ставленник немцев». Любинский, министр иностранных дел, по его мнению, «безбородый юнец, начитавшийся социалистической и революционной литературы, [который находится] полностью под влиянием немцев». Жуковский, военный министр, «кажется мне прорусским; это бывший полковник Генерального штаба, изо всех сил старающийся прослыть среди своих безупречным социалистом и революционером с головы до пят; на самом же деле — немецкая марионетка». Тот же человек дает любопытную характеристику и Грушевскому: «Грушевский — председатель Рады, запуганный трясущийся старикан; его старые кости должны придавать Раде налет благородства, достойный столь августейшего собрания. Он всячески демонстрирует свою преданность немецкому командованию, но не проявляет никакой симпатии к австрийцам». Нет никаких сомнений, что Грушевский к этому времени сильно изменился.
В Раде заседало несколько сот депутатов, которые принадлежали к различным украинским партиям; среди них были национал-демократы, социалисты-революционеры, социал-демократы и социал-федералы. Преобладали сепаратистские тенденции, но среди фракций с четко выраженной социалистической ориентацией можно было заметить скрытую неприязнь и даже враждебность австро-германским властям и послушному кабинету, который они посадили в Киеве. Самыми яркими представителями этих идей стали Винниченко и Петлюра.
После своего возвращения в Киев Рада занялась чисто академической задачей — разработкой Конституции Украины. Оккупационные власти почти не интересовались работой этого «августейшего собрания» и не питали никаких «иллюзий относительно его значимости». Генерал Хоффман писал: «Проблема Украины состоит в том, что Центральная рада опирается только на наши штыки. Как только мы выведем свои войска, ее власть тут же рухнет». Историк Брест-Литовского мира, который тщательно изучил документы того периода, пришел к заключению: «Сепаратистское движение в этой стране не имеет корней, а народ в целом совершенно равнодушен к национальному самоопределению; эту идею навязала ему группа политических мечтателей, чья власть держалась на германских штыках».
Но если Рада оккупационные власти не особо интересовала, они не могли не проявлять интереса к правительству, которое зависело от Рады и по условиям мирного договора взяло на себя обязательство снабжать Германию и Австрию продовольствием и сырьем. Чтобы соблюсти все формальности дипломатического этикета, самый главный пункт договора был сформулирован очень туманно и неопределенно. Пункт 7 гласил: «Заинтересованные стороны берут на себя взаимные обязательства незамедлительно вступить в экономические отношения и организовать обмен товарами на основе следующих условий: до 31 июля текущего года произвести взаимный обмен излишками наиболее важных сельскохозяйственных и промышленных товаров с целью удовлетворения текущих потребностей». Далее утверждалось, что в будущем количество и виды товаров должна была определить специальная смешанная комиссия. О миллионах тонн говорилось лишь в частных беседах между членами делегаций.
Выполнение пункта 7 поручили энергичному и опытному Грёнеру; для этого он создал в Киеве германо-украинское торгово-экономическое предприятие. Эта организация разработала подробный и рациональный план действий. Смешанная комиссия, учрежденная в соответствии с мирным договором, потратила много времени, чтобы определить, какие виды товаров и в каком количестве обязывалась поставлять Украина. Наконец 8 апреля был подписан протокол, ставший специальным приложением к мирному договору, в соответствии с которым Украинская народная республика взяла на себя обязательство отправить в Германию и Австро-Венгрию 1 миллион тонн зерна, 400 миллионов яиц, домашний скот общим весом около 46 тысяч тонн, большое число лошадей, значительное количество угля, марганца, фуража, сахара, сала и т. д. Вскоре после подписания протокола стало ясно, что претворить в жизнь эти теоретические расчеты будет не так-то легко.