Читаем История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина полностью

Оккупация Украины была подкреплена специальным соглашением между Германией и Австро-Венгрией. Немцы оставили на Восточном фронте около 50 тысяч солдат. В их числе, помимо войск, размещенных в Польше и Литве для защиты коммуникаций, находились 12 пехотных и 2 кавалерийские дивизии, которые удерживали фронт против Советской России от Нарвы до Гомеля (8-я и 10-я армии). Остальные 15 пехотных и 4 кавалерийские дивизии были расквартированы на Украине (за исключением нескольких батальонов, посланных в Поти для защиты новой Грузинской республики от союзника Германии Турции). Войска Украины (группа армий «Киев») состояли из I и XX армейских корпусов, XXVII (Саксонского), XXII и XLI резервных корпусов вместе с несколькими независимыми дивизиями и отрядами. Эти войска имели мало общего с великолепными немецкими армиями, которые вторглись в Россию в первый год войны. Группа армий «Киев» представляла собой пеструю мозаику батальонов, в большей части которых служили пожилые солдаты из ландвера или ландштурма. В течение всего периода немецкой оккупации Украины шел непрерывный процесс переброски отдельных батальонов и даже целых отрядов на Западный фронт. Особенно заметно это стало 8 августа, в тот день, когда события во Франции приняли совсем иной оборот. Только кавалерийские дивизии и артиллерия приближались к стандарту немецких армий, ранее размещавшихся на Русском фронте. Таким образом, заявления о том, что военная оккупация Украины являлась «ошибкой», поскольку она отвлекла значительные силы, которые могли быть с успехом использованы на Западном фронте, не имеют под собой никакой основы. Из всей группы армий «Киев» едва ли удалось бы набрать больше трех-четырех боеспособных пехотных дивизий, а еще меньше — из набранных с миру по нитке пожилых и убогих военнослужащих, составлявших так называемые 8-ю и 10-ю армии.

Австро-Венгрия официально имела на Украине 250 тысяч человек, но истинное число войск было гораздо меньшим. При этом количество дезертиров росло с каждым днем.

С самого начала ведущую роль в Киеве стали играть немцы. Вся власть была сосредоточена в руках командующего группой армий «Киев» фельдмаршала Эйхгорна. В Киев также был прислан генерал Грёнер, который имел репутацию великого организатора (среди его сотрудников находился «загадочный» Майсснер, который позже сыграл определенную роль в окружении президента Гинденбурга и фюрера Гитлера). Представителем министерства иностранных дел Германии был барон Мумм. Вена послала в качестве посла графа Форгаша, который в 1914 г. занимал такой же пост в Белграде и был причастен к событиям, непосредственно предшествовавшим началу войны.

Разногласия среди союзников начались сразу же. Хоффман, находившийся в Ковно, был в курсе всех событий, происходивших в Киеве. Он писал в своем дневнике: «Бесконечные проблемы с австрийцами на Украине. Они проявляют свою обычную подлость, пока им не приставят нож к горлу. Жаль, что итальянцы не наступают». Начались споры по поводу разграничения немецкой и австрийской зон. Роль австрийцев во вторжении на Украину являлась достаточно скромной, поскольку они прибыли слишком поздно, чтобы участвовать в какой-либо операции, за исключением «захвата» Одессы. И все-таки их зона оккупации проходила по всему югу. Соглашение было достигнуто в конце марта. На Черном море австрийцам достались Одесса и Херсон, а немцам — Николаев и Севастополь. Три губернии: Екатеринославская, Херсонская и Подольская — и южный участок Волыни считались австрийской зоной. Таким же образом Крым, который ненадолго попал в руки немцев, отделялся от оккупированных Германией территорий австрийской зоной.

Постепенное продвижение группы армий к Киеву продолжалось. XXII резервный корпус остался на Волыни; XXVII резервный (Саксонский) корпус стоял в Киеве; XLI резервный корпус, форсировав Днепр, занял Черниговскую губернию, а XX армейский — Полтаву. I армейский корпус 20 апреля ушел в Харьков. Генерал Грёнер, которому поручили снабжение армии углем, отдал в мае приказ 21-й пехотной и 2-й кавалерийской дивизиям занять Донецкий угольный бассейн вплоть до границ области войска Донского, где была создана независимая губерния. В то же самое время 212-я пехотная дивизия овладела Мелитополем и северной частью Таврической губернии, а 15-ю дивизию ландвера послали в Крым и Севастополь. К середине мая захват земель был завершен.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука