История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина

Фельдмаршал Эйхгорн отнесся к этому плану весьма скептически, пробормотав, что «проблема заключается в том, что мы должны относиться к этой Украине как к дружественному государству». Но барон Мумм поспешил возразить: «По моему мнению, совершенно необходимо поддерживать представление о том, что Украина дружественная нам и независимая страна; в противном случае мы полностью уничтожим и без того шаткую власть Рады». Генерал Хоффман не особо верил в теоретические планы генерала Грёнера и выразил мнение, что было бы лучше поручить это дело еврейским посредникам. К марту вместо обещанных 300 железнодорожных составов с зерном в Вену прибыл только один поезд, и еще один — в Будапешт. В апреле обстановка несколько улучшилась, но стало ясно, что надежд на получение к концу июля какой-либо значительной части предусмотренных мирным договором товаров не осталось. Немцы поняли, что восторженные делегаты Народной республики сильно преувеличили сельскохозяйственные возможности своей страны. Они имели в виду «потенциальные возможности», но не учли реального положения дел весной 1918 г. В течение всего предыдущего года на Украине происходили крестьянские бунты. Крестьяне разделили между собой землю, а сельская местность кишела вернувшимися домой лишенными каких-либо нравственных устоев солдатами. Покинув фронт, они не имели никакого желания возвращаться к своим мирным профессиям. При таких условиях урожай 1917 г. собрали не полностью, более того, никто не знал, кому он принадлежит. Домашний скот помещиков был в основном уничтожен или угнан зимой 1918 г., когда на Украине появились красногвардейцы. Сахарные заводы стояли. В то же время зажиточные крестьяне быстро научились прятать зерно и другую продукцию: они не хотели отдавать продукты ни немцам, ни большевикам.

В результате этого в течение всего периода оккупации немцам удалось вывезти с Украины лишь 9293 вагона с зерном, 23 195 вагонов фуража, сахара, скота, яиц и других продуктов; 4567 вагонов сырьевых ресурсов (угля, марганца) — в целом 37 тысяч вагонов — под началом торгово-экономического предприятия и 5 тысяч — по «личной инициативе». Тоннаж едва достигал пятой части того, что ожидалось получить до 31 июля 1918 г. И даже то количество, что Германии удалось вывезти, доставили только после того, как Раду сменил гетман Скоропадский. В основном это было сделано в течение трех первых месяцев его правления.

Неудача Рады в «экономическом сотрудничестве» с германцами стала причиной ее падения. Когда немцы пришли на Украину, их инспекция складов не только выявила относительную скудость запасов, но и удручающее состояние украинской экономики на тот момент. Усадьбы помещиков были почти полностью уничтожены, а землю крестьяне присвоили себе. Однако этот акт захвата не получил одобрения закона, поскольку Рада не успела создать свой новый Земельный кодекс. Для командования группы армий «Киев» была важна практическая, а не юридическая сторона вопроса. Фельдмаршал Эйхгорн издал Приказ украинскому населению, в котором требовал возобновить сельскохозяйственное производство «в максимальном объеме». Урожай должен был принадлежать тем, кто пахал и сеял, будь то законный владелец земли или крестьянин, который ее захватил. Если крестьянин не сумел засеять землю, это должен сделать землевладелец, и крестьянин не имел права чинить ему препятствия. Лица, виновные в неповиновении этому приказу, должны были привлекаться к суду и наказываться не украинским гражданским судом, а военным трибуналом оккупационных властей.

Этот приказ вышел без ведома Рады; она узнала о нем только через две недели. Немецкие власти хорошо понимали, что приказ Эйхгорна вызовет недовольство среди крестьян и многочисленных групп в самой Раде. Однако все это оказалось подходящим предлогом для того, чтобы покончить с правительством, доказавшим свою неспособность к «экономическому сотрудничеству».

Один месяц управления страной ясно указал оккупационным властям на единственный слой населения, который сумел бы помочь им быстро и эффективно осуществить план генерала Грёнера. Не требовалось большой проницательности, чтобы увидеть, что запасы сахара, растительного масла и спирта в крупных усадьбах, где помещики имели заводы, намного превышали запасы, накопленные крестьянами. Более того, изымать зерно у крестьян, виновных в том, что они совсем недавно обчистили соседские амбары, оказывалось непростым делом. Либеральное правительство Рады не отказалось санкционировать создание Союза землевладельцев, который предлагал организовать защиту своих интересов. Конечно же этот союз пришлось назвать в духе времени — Союз хлеборобов, но он включал в себя не только зажиточных крестьян, владевших 20–30 гектарами земли, но и многих представителей среднего класса и даже аристократов. Этот союз имел достаточно «демократический» характер, чтобы не провоцировать радикальное большинство Рады, но при этом поддерживал тесные связи с русскими консервативными кругами, чье влияние начало ощущаться в Киеве.