Читаем История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина полностью

Князь Иеремия являлся необыкновенным человеком. Разносторонне одаренный, он обладал железной волей и был очень популярен среди шляхтичей, но ненавидим магнатами и придворными, которые окружали короля Яна-Казимира. Глубоко верующий католик и образованный человек, он оказался необычайно жестоким по отношению к крестьянам. Подавив восстание в своем селе Погребища, он приказал всех мужчин казнить, а женщин — ослепить. Но для того чтобы кто-нибудь мог увести толпы этих несчастных, он велел оставить на каждую сотню слепых по одной женщине, которой оставляли один глаз. Вишневецкий беспощадно преследовал православную церковь. Если на Полтавщине до него не было ни одного католика, то во время его правления все изменилось, и князь велел построить несколько костелов и монастырей.

О Тимоше Хмельницком и политике гетмана в дунайских княжествах

Вмешательство Богдана Хмельницкого в политику румынских княжеств связано с романтической историей любви его сына Тимофея (Тимоша) и Раксандры, второй дочери Василия Волка Молдавского.

Согласно дьякону Павлу Алеппскому, который оставил описание своей поездки в Молдавию, Тимош «был самым храбрым человеком в мире. Беи и паши, которых посылали из Константинополя, чтобы направить ход событий в то русло, какое было угодно султану, поражались его умениям». Более трезвомыслящие молдаване говорили, что его лицо обезобразила оспа, а сам он оказался неотесанным. Дочь Василия, имевшая роман с сыном венецианского чиновника, а после помолвленная с братом Георгия II Ракочи Трансильванского, отличалась необыкновенной красотой.

В 1648 г., когда Богдан Хмельницкий одерживал над поляками одну победу за другой, Василий Лупул обратился к казакам с просьбой помочь ему в борьбе с самозванцем, Георгием-Стефаном, которого поддерживал трансильванский князь. Тимоша с отрядом казаков послали в Молдавию, где он и увидел Раксандру. После Зборовского мира Хмельницкий добился согласия молдавского господаря на брак их детей, правда, после того, как гетман пригрозил, что для поддержки своего сына он пришлет 100 тысяч казаков.

В 1650 г. Тимош Хмельницкий, разбив вставший у него на пути отряд Калиновского, вошел в Молдавию, и в Яссах была сыграна пышная свадьба.

После разгрома Богдана Хмельницкого под Берестечком летом 1651 г. сторонники Георгия Стефана изгнали из столицы Молдавии Василия Волка, и он снова обратился за помощью к казакам. Тимош перешел Днестр и выгнал Стефана, собравшего армию из валахов, мадьяр, немцев и сербов: «Молодой Хмельницкий вошел в Яссы. Город был разграблен его войсками. Турок и евреев убивали, расспросив предварительно, где они спрятали свои сокровища. В городе звонили колокола. Патриарх Антиохийский прочитал „Отче наш“ в честь Василия, Богдана, Тимоша и его супруги. Василий вернулся, и казаки приветствовали его артиллерийским салютом».

Однако триумф Тимоша оказался недолгим. Валашский господарь Матвей Бассараб, несмотря на помощь казаков, разгромил войско Лупула. Преследуемый от Ясс Георгием Стефаном, старый князь вынужден был искать убежища в Богдановой столице Чигирине. Тимош собрал новое казацкое войско и снова перешел на другой берег Днестра, но под Сусеавой его окружила армия Стефана. Раненный в колено, Тимош через несколько дней умер. Его тело привезли в Чигирин и похоронили в семейном поместье Субботов. Его жена, родившая в Чигирине близнецов, много лет спустя попала в руки к полякам и была обезглавлена.

Турки, Богдан Хмельницкий и Георгий Ракочи по разным причинам мечтали о создании блока государств, который включал бы в себя Трансильванию, Валахию, Молдавию, Украину, Крымское ханство и стал бы буфером между территорией Османской империи и владениями Габсбургов, а также Польшей и Москвой. Имперская политика турок в Черкесии, грузинских царствах и Дагестане, направленная против Москвы и иранской монархии, базировалась на той же самой идее. Эту политику проводили в течение последующих трех десятилетий визири из семейства Копрулу, а также Кара-Мустафа, которые поддерживали венгерских и трансильванских мятежников, боровшихся против Габсбургов, а также Михаила Дорошенко и Юрия Хмельницкого в их борьбе против Польши и Московии. Эта турецкая политика, включавшая в себя предоставление права на широкую автономию, а также определенную терпимость среди разных ветвей христианства и отвечавшая интересам безответственной местной знати, всегда находила поддержку в указанных странах.

Москва и поддержка мятежников

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука