История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

Политически Рим в то время уже не находился в подчинении Византийского царя, но волей-неволей, как носители имперской, кафолической идеи, и папа, и василевс были обречены историей органично существовать рядом друг с другом еще долгое время. Соподчинение интересов царя с их записным врагом очень волновало Константинопольских патриархов, всерьез опасавшихся, что император, давший столичной кафедре столь много прав, может ради политической выгоды и сохранения отношений с Римом отозвать некоторые из них. Это в известной степени оправдывалось не только умозрительными рассуждениями, но и конкретными примерами текущей практики. Император нередко был вынужден договариваться с Римскими епископами как равный с равным. И по условиям договора жертвовать некоторыми интересами. Поскольку папа пока еще не покушался на политические полномочия царя, то единственным лицом, за счет которого можно было договариваться, становился Константинопольский архиерей. Особенно ярким в этом отношении является пример с патриархом св. Фотием, которого царь Василий Македонянин «разменял» на союз с Римом. Другой пример — император Лев Мудрый, добившийся легитимизации своего четвертого брака при помощи Римского папы.

Слабость Византийской империи, еще не оправившейся до конца от иконоборческого кризиса и династических пертурбаций, возрастающее политическое могущество и реальность угрозы со стороны воинственных соседей вынуждали императоров искать союзника на Западе. Но это было возможно только при непременном примирении с Римским епископом, который единственно в то время мог объединить разрозненный Запад для борьбы с исламом, в частности. Поэтому, в столице не невозможной мыслилась ситуация, при которой Византийские цари согласятся признать высший вероисповедальный авторитет понтификов в ущерб компетенции и интересам Константинопольской кафедры. Можно было себе представить, какие перспективы рисовались в воображении современников. Впрочем, данная комбинация могла возникнуть и в других ситуациях. И тогда, как можно было предположить, Римский папа, поддерживаемый императором, получит законное и неограниченное право вмешиваться в дела всех кафедр, включая Константинопольскую.

Это означало ни много ни мало подчинение Восточной Церкви Римскому епископу. А следовательно, закрепление в качестве обязательных римской литургики, каноники и прочих западных «новаций», с которыми так горячо боролись в Константинополе. Было от чего прийти в волнение в окружении восточного «Вселенского» патриарха. Конечно, в этих опасениях было много надуманного — защитники восточной независимости совершенно упускали из виду тот простой факт, что практически все без исключения Византийские императоры осознавали себя главами Кафолической Церкви, и тем более Восточной Церкви. Если они и шли на компромиссы в угоду Рима, то весьма и весьма незначительные. А факты сближения с понтификами, можно сказать, случаи «принудительной дружбы», были вызваны отдельными (пока еще) прецедентами открытого неповиновения их власти со стороны столичного патриарха и церковными расколами на Востоке, с которыми единолично императоры справиться не могли.

В таких случаях приходилось склоняться под омофор Римского епископа, чей авторитет в Кафолической Церкви по-прежнему был весьма высок. Могла ли императрица св. Ирина самостоятельно, без помощи Рима подорвать корни иконоборческого раскола, если еще во времена императрицы св. Феодоры многие восточные клирики являлись явными иконоборцами? Не были ли вынужденными союзы Василия Македонянина и Льва Мудрого с папами? Разумеется, это — риторический вопрос.

Как следствие многих факторов (недопонимание друг друга, властные амбиции обеих «Вселенских» кафедр, растущее могущество Константинополя), некогда единые интересы Византийских императоров и Константинопольских патриархов начали разделяться, что цари обнаружили далеко не сразу. Наделяя «своих» патриархов полномочиями, сходными с прерогативами Римских пап, императоры не подозревали, каких со временем противников себе на административно-политическом поприще они готовят и какие мысли бродят в головах некоторых интеллектуалов из числа клириков.