История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Никифор тоже не терял бдительности. Вместо того чтобы повиноваться приказу, он пошел прямиком в храм Святой Софии, где публично обвинил Врингу в заговоре с целью его убийства. Собралась негодующая толпа, к которой вскоре присоединился сам патриарх Полиевкт. Он был узколобым фанатиком, но суровый верующий военачальник был ему по душе, и патриарх не колеблясь присоединился к голосу толпы. Вринге оставалось лишь кипеть от злости, наблюдая, как сенат утверждает Никифора на его посту и гарантирует, что ни одно серьезное политическое решение не будет принято без его согласия. Военачальник поблагодарил сенаторов за доверие и сразу после Пасхи вернулся в Анатолию. Однако пробыл он там недолго. Тайные беседы с императрицей закончились тем, что они пришли к взаимовыгодному соглашению: Никифор защищает права двух малолетних императоров, а взамен его объявят соправителем, и он разделит с ними трон.

Вринга в отчаянии пустил в ход свой последний козырь. Он написал двум находившимся под командованием Никифора военачальникам – Роману Куркуасу и Иоанну Цимисхию, предлагая им посты главнокомандующих Восточной и Западной армиями соответственно, если они предадут своего генерала. «Вначале возьми на себя командование в Анатолии, – писал он Цимисхию, – а затем прояви немного терпения, и скоро ты станешь василевсом римлян». Он доверился не тому человеку: Цимисхий сразу пошел к Никифору и показал ему письмо. Этого оказалось достаточно: на рассвете 3 июля 963 года вся армия собралась на большой равнине за стенами Кесарии, военачальники на старинный манер подняли Никифора Фоку на большой щит и провозгласили императором римлян. Затем, после короткой службы в соборе, он отправился в столицу.

Даже тогда Вринга отказывался признать поражение. Он призвал из Македонии состоявшие из европейских солдат войска, которые традиционно не доверяли анатолийцам; некоторых из них отправили на азиатский берег Босфора, чтобы там они конфисковали все суда, какие найдут, и плыли на них в Европу. В итоге, когда Никифор и его армия прибыли 9 августа в Хрисополь, они не смогли пересечь пролив. Новый император не слишком встревожился: он знал, что по крайней мере некоторое число его сторонников присоединится к нему под покровом темноты; так и вышло. Его брат Лев, прибывший одним из первых, привез, однако, тревожные вести: Вринга взял в заложники их отца, старого Варду Фоку, которому уже было далеко за 80.

В действительности события развивались гораздо быстрее, чем думал Лев. Старый Варда сумел сбежать и укрыться в Святой Софии, а Вринга отправил за ним отряд ополченцев. Однако он забыл, что в воскресенье в главном храме полно людей. Варда был популярен в народе, и солдаты оказались в окружении враждебной толпы, которая вытеснила их из храма. Однако Вринга при всех своих недостатках не был трусом. Он поехал в храм верхом, протолкался через толпу, взошел на амвон и попытался обратиться к людям. И снова он недооценил своих противников. Несколько примиряющих слов еще могли бы спасти ситуацию; однако он разбушевался, грозя перекрыть поставку продовольствия в город – пустая угроза, и слушатели это знали. Кипя злостью, Вринга дождался, пока в полдень люди начали расходиться из храма. Затем, послав за двумя маленькими императорами, он крепко взял их за руки и повел к старому генералу, тихо сидящему в алтаре. Записи последовавшего за этим разговора не сохранилось, но присутствие детей говорит о том, что их тоже могли взять в заложники. Нам лишь известно, что Варда дал себя увести.

И в третий раз евнух просчитался. Когда к вечерней молитве в храме снова стали собираться люди, первой их мыслью был Варда; не найдя его, они впали в весьма опасное настроение, и теперь их гнев был направлен главным образом против патриарха, не сумевшего защитить беглеца. Полиевкт в страхе поспешил во дворец, нашел старого военачальника, схватил его за руку и вернул в церковь, где при его появлении все сразу умолкли; когда через несколько минут появился Вринга с отрядом македонян, люди решили, что с них хватит. Несколько человек взяли на себя заботу об озадаченном старом полководце: они отвели его домой и приставили к нему охрану, а остальные похватали кирпичи, камни, палки и все, что попалось под руку и могло использоваться в качестве оружия, и набросились на солдат.