История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Ведь были и те, кто с меньшей готовностью переступал через свои принципы, и одним из таких людей оказался патриарх Полиевкт. Насколько нам известно, он не возражал против этого брака, но в конце службы, когда Никифор в одиночестве двинулся к средней двери иконостаса, чтобы запечатлеть традиционный поцелуй на скрытом за ним алтаре, патриарх шагнул ему навстречу с поднятой рукой. Разве императору не известно о покаянии, которое церковь налагает на всех заключающих второй брак? Ровно через год его допустят в алтарь, до тех же пор он для него закрыт. Никифор принял это решение, но он так и не простил Полиевкта за нанесенное оскорбление. Однако на этом беды императора не закончились. Несколько дней спустя дворцовый капеллан имел глупость упомянуть о том, что Никифор – крестный отец одного из детей Феофано. По церковному закону это делало их отношения запретными и при подтверждении этого факта их брак становился недействительным. И снова патриарх не стал колебаться. Закон есть закон, и ему нужно подчиниться. Он предложил Никифору простой выбор: он должен либо отречься от Феофано, либо претерпеть вечное отлучение от церкви.

Если бы Никифор был безразличен к жене, то в этой ситуации он мог бы уступить. Если бы он с готовностью покорился, одновременно отослав Феофано в монастырь, это вернуло бы ему божественную милость, а также избавило бы от утомительных обязательств. Он не покорился. Вместо этого он созвал всех епископов, которые тогда находились в Константинополе; на его счастье, некоторые из них ранее приходили к нему просить о различных услугах или одолжениях. Они послушно постановили, что закон, о котором идет речь, был опубликован в правление – а значит, от имени – Константина V, осужденного за ересь. Следовательно, его указ не имеет силы. Брак не распался.

Однако по мнению патриарха, все осталось по-прежнему, и он просто повторил свой ультиматум. И тем не менее, несмотря на то, что Никифора отлучили, а между церковью и государством возник раскол, он не покорился. Даже рискуя душой, он отказался расстаться с Феофано. В конечном итоге он сам нашел решение. Через несколько дней Стилиан заявил, что он никогда не говорил приписываемых ему слов, а если и говорил, то его подвела память. После этого привели старого Варду, который дрожащим голосом подтвердил, что ни он, ни его сын никогда не были крестными отцами кого-либо из детей Феофано. Полиевкт, столкнувшись с двумя явными лжесвидетельствами, произнесенными одно за другим, понял, что он побежден. Пожилой кесарь, пользующийся не только почтением как отец императора, но и той популярностью, которая достается исключительно тем, кто уже стоит одной ногой в могиле, был для него недосягаем. Он сдался.

Война против сарацин была для Никифора II крестовым походом. Даже его любовь к Феофано не могла удержать его от исполнения долга, и в 964 году он снова перешел в наступление. Летом 965 года был отвоеван Тарсус – город, служивший мусульманам плацдармом для ежегодных вторжений в Киликию. Из Тарсуса легко добраться морем до Кипра. С 668 года, когда остров стал предметом договора между Константином IV и халифом Абдул-Маликом, он находился под совместным правлением императора и халифа. Летом 965 года императорские войска заняли остров, и Кипр стал византийской фемой. Халифат Аббасидов распадался, и его подданные все больше утрачивали боевой дух. Сайф ад-Даула из Алеппо так и не оправился после разрушения своего дворца и последующего завоевания столицы; с ним случился удар, после которого его частично парализовало, и в 967 году он умер в возрасте всего лишь 51 года. Никифор больше не встречал на своем пути серьезных препятствий, и Алеппо стал вассальным государством и протекторатом империи; а в 969 году, через 332 года после договора между Константином и Абдул-Маликом, древний центр патриархии – Антиохия – снова перешел в руки христиан.