История военного искусства с древнейших времен до XVII столетия

Эта же война ослабила и унизила феодальную аристократию и в то же время укрепила королевскую власть, дав ей надежную опору в городском сословии; кроме того, она привела к сознанию возможности положить прочные основы внутренней и внешней безопасности государства учреждением постоянных войск.

Факт появления в Европе постоянных войск в XV веке показывает, насколько мало она заимствовала идей от классических народов древности, а шла в решении вопросов военной культуры на основании личного опыта. Не могли не знать, что постоянные армии были в Македонии со времен Филиппа, отца Александра Великого, а также при римских императорах. У турок в первой половине XIV столетия был корпус постоянных войск – янычары. При дальнейшем исследовании мы убедимся, что то же самое наблюдается и в других областях военного дела – в стратегии и тактике.

Великие идеи в культуре военного дела, выработанные народами классической древности, были слишком высоки для новых. Потребовалось почти 2000 лет опыта и работы, пока, наконец, в военном искусстве Наполеона мы видим окончательное воспроизведение идей великих полководцев древности.

Мысль о создании постоянной армии, находящейся на жалованье у короля, приведена в исполнение французским королем Карлом VII. В 1445 г. сформировано было 15 ордонансовых конных рот, каждая из 100 «полных копий». В каждом копье было 6 человек: и конный латник (gens d’armes), 1 в средне-тяжелом вооружении – кутильер, 2 лучника, 1 паж и 1 слуга. Двое последних боевого значения не имели; следовательно, в 100 копьях ордонансовой роты было 400 воинов, а во всех 15 ротах было 9000 человек, в том числе 6000 воинов. Ордонансовые роты были размещены по всей стране небольшими группами по 20–30 человек, содержались на средства провинций, а жалованье получали от короля.

В боевом порядке латники стояли в первой шеренге довольно просторно (en haye), по крайней мере, имея по два шага на человека по фронту; за ними, на значительном расстоянии (от 20 до 30 шагов), находилась шеренга кутильеров и, наконец, обе шеренги аршеров (лучников).

Весьма часто аршеры спешивались для занятия отдельных местных предметов и обороны их, и тогда, обыкновенно, находились впереди латников и кутильеров или, по крайней мере, отдельно в стороне от них.

Ордонансовые роты обратились вскоре в отборное войско, отлично снаряженное и вооруженное. Предводимые такими людьми, как Баярд, Тремуйль, Ля-Марк и др., ордонансовые роты покрыли себя громкой славой в Итальянских походах, предпринятых французскими королями; лучшие представители французского дворянства считали за честь вступить в эти роты и на службу короля.

Ордонансовые роты заменили ленное ополчение, которое все реже и реже созывалось; масса дворян обратилась к мирным занятиям и отвыкла от военного дела. Впоследствии, с распространением огнестрельного оружия, преобладанием пехоты и развитием наемничества, эти роты потеряли значение и в XVI веке уже исчезли со сцены.

Желая избавиться от дорогой наемной пехоты, Карл VII основал во Франции пеших вольных стрелков (francs archers), сформированных из сельских жителей; но по недостатку хороших элементов и по непрочности организации этих рот уже при Людовике XI они уступают место наемным дружинам, преимущественно швейцарцам.

Возрождение пехоты в швейцарских и фламандских войнах. Возрождение пехоты и признание ее равноправности на поле сражения с кавалерией выразилось уже в эпоху Столетней войны в спешивающейся кавалерии англичан, а впоследствии французов и бургундцев. Но это была не настоящая пехота; английские лучники ездили на хороших клепперах, которые часто могли годиться не только как перевозочное средство, но и в бою; стрелки эти были одинаково искусны как в метательном, так и в рукопашном бою, подобно пелтастам Ификрата или принципам и гастатам римских манипулярных легионов и даже превосходили их в первом отношении.

Это была, следовательно, скорее не пехота, но кавалерия драгунского типа, примененная на полях сражений и тем доказавшая необходимость создания хорошей пехоты, представляющей меньшие затруднения в вопросах содержания, комплектования и обучения и не уступающей кавалерии в боевом значении.

Но для этого нужен был опыт, убедительно доказывающий, что пехота может быть равноправной с конницей в бою. Таким опытом и были столкновения фламандцев с французами и швейцарцев с австрийцами.

В 1302 г. граф Фландрский был в плену у французского короля Филиппа IV Красивого, чиновники которого бесцеремонно притесняли население, чем вызвано было восстание, к которому примкнул и аристократический класс.