История войн и военного искусства

Швейцарский союз считался до сих пор первым военным го­сударством в Европе. Но и на нем оправдалось старое правило, что государства сохраняются теми же средствами, с помощью которых они возникли. Вступив в Бургундскую войну как наем­ники чужеземной державы, члены Швейцарского союза так и остались наемниками, продававшими себя то одной, то другой стране, совершенно независимо от интересов собственной стра­ны, а лишь считаясь с более выгодной и добросовестной оплатой; они продавали себя зачастую даже обоим враждующим сто­ронам, так что в бою им приходилось истреблять друг друга.

Неуклюжая форма их союза затрудняла всякую самостоя­тельную политику, а единственная попытка их в этом направ­лении разбилась о противоречия между Берном и другими кан­тонами. На этот раз инициаторами были старые кантоны; они стремились на юг, к сокровищам Верхней Италии, тогда как политика Берна была все время направлена на запад. После ужасной битвы под Наваррой (1513 г.), самой крупной из битв, в которых участвовали швейцарские наемники, где они впер­вые сражались в меньшинстве (до тех пор они были глубоко проникнуты истиной, что добрый бог всегда покровительству­ет большим батальонам), они сломили в союзе с папой и Кар­лом V, бывшим одновременно немецким кайзером и испанским королем, французское владычество над Верхней Италией, при­обретя такую силу в Ломбардии, что Максимилиан Сфорца, герцог Миланский, стал фактически их вассалом. Вследствие этого политика старых кантонов взяла было перевес, но за­тем, когда битва при Мариньяно (1515 г.) между швейцарски­ми и французскими войсками осталась нерешенной и даже, как это утверждали старые исследования, оказалась неблагопри­ятной для швейцарцев, Берн снова одержал верх на сейме. Под его влиянием Швейцарский союз заключил в 1516 г. «вечный мир» с Францией, продав ей Ломбардию. Лишь Тессин и Вельтлин остались у Швейцарии, первый навсегда, второй же до наполеоновских дней. Но это еще не все. Сейм продал Фран­ции для борьбы против Карла V и папы 16 000 наемников, тог­да как кантон Цюрих с 2000 наемников остался им верен.

При всем этом все же остается под большим сомнением, мог ли Швейцарский союз, хотя бы он и являлся крупнейшей воен­ной силой своего времени, удержать господство над Верхней Италией. Его население достигало самое большее половины миллиона, а суровая страна давала лишь очень скудное вознаг­раждение своим обитателям за их тяжелую работу. Для того чтобы держать под ружьем 4 или 5 % своего населения, хотя бы и периодически, от всякой страны, находящейся даже в более благоприятных условиях, чем тогдашняя Швейцария, требова­лось совершенно исключительное напряжение сил, прямо-таки немыслимое в течение продолжительного времени.

Этим, а вовсе не какими-нибудь теоретическими соображе­ниями, бывшими от швейцарцев, несомненно, очень далеко, и объясняется применявшаяся ими стратегия на уничтожение. Их поля и луга должны были все же непрерывно обрабатываться;

мужчины, способные носить оружие, могли оставлять зем­лю лишь на короткое время и были принуждены вследствие этого как можно скорее и ос­новательнее сократить ту кро­вавую работу, на которую они нанимались. Рассеять рыцарей и пеших слуг феодального вой­ска могучим ударом своей квадратной колонны было еще недостаточно: надо было от­нять у них возможность снова собраться. Верным средством для этого была только смерть. И швейцарцам строго запре­щалось брать пленных; все, что попадало в их руки,— уничтожалось. И поскольку они, как настоящие наемники, думали лишь о грабеже, то пе­ред каждой битвой они долж­ны были приносить клятву, что будут грабить павших не рань­ше, чем битва будет окончена. Захват пленных и грабежи не удерживали их от убийств. Когда в Бургундской войне мирный город Штеффис на Нейенбургском озере осмелился оказать сла­бое сопротивление швейцарцам, все жители его были переби­ты. Гарнизон замка, взятого штурмом, был живьем сброшен с башен; мужчины, найденные спрятавшимися, были связаны од­ной веревкой и сброшены в озеро; затем городок был разграблен, так что женщинам и детям не осталось никакого имущества. Эта «бесчеловечная жестокость» встретила некоторое, правда, сла­бое порицание даже в самом Швейцарском союзе, но основные приемы этой войны от этого не изменились уже потому, что бе­зумный ужас, внушаемый швейцарскими наемниками, был одной из ощутительных причин их непрерывных побед.

Швейцарские алебардисты

Из швейцарской стратегии на уничтожение Маккиавелли и вывел свой принцип боя. Однако едва успел он высказаться в 1521 г. по поводу военного искусства, как битва при Бикокка (1522 г.) обнаружила глиняные ноги этой блестящей военщи­ны. В этой битве швейцарцы потерпели свое первое решитель­ное поражение, и это не было таким поражением, которое мог­