История войн и военного искусства

И те, и другие были наемными войсками, но национальный цвет испанцев был более выдержан, чем у немцев, в соответ­ствии с тем фактом, что Испания, как первая из тогдашних дер­жав, начинала в то время сплачиваться, между тем как немецкая империя неудержимо распадалась. В общем и целом испанская пехота сыграла на руку Карлу V, который, вероятно, никогда не был ни испанцем, ни немцем. Испанское войско создало новые строи, при которых швейцарская квадратная колонна была раз­делена на более мелкие — батальоны.

Это преобразование произошло под влиянием усовершен­ствованного огнестрельного оружия. Густые огромные колон­ны, особенно если они задерживались каким-нибудь местным препятствием, слишком сильно страдали от тяжелых орудий, в то время как растущее количество мушкетеров могло разверты­ваться свободно в широких интервалах новых строев и под их защитой принимать более длительное участие в сражении. Но мушкетеры все же стояли еще значительно позади пикенеров,

которые, собственно, и образовывали боевой порядок; царицей оружия почиталась, как и раньше, пика.

Немецкие ландскнехты, наоборот, придерживались гораз­до упорнее системы трех эшелонов, применявшейся у швей­царцев,— авангард, главные силы, арьергард,— а также наем­ничества и связанной с ним беспринципности. При Павии под императорским знаменем их было 15 000 чел., а во французс­ком войске рядом со швейцарцами — 5000 чел. В Римском походе апоплексический удар, вызванный бунтом ландскнех­тов, закончил военную карьеру «отца ландскнехтов», победи­теля при Бикокка, Георга Фрундсберга. В Шмалькальдской вой­не Себастьян Шертлин, в то время известнейший после Фрундсберга предводитель ландскнехтов, сражался на протестантской стороне, а ландскнехты, выигравшие импера­тору битву при Мюльберге, были очень недовольны одержан­ной ими победой, очевидно, потому, что было возмущено их религиозное чувство. В большинстве своем они, как извест­но, придерживались протестантской веры, тогда как испанцы были фанатичными католиками.

Это, конечно, не мешало испанцам временами брать за гор­ло святого отца. При ужасном разграблении Рима в 1527 г., одном из наиболее ужасных его опустошений, которое помнит история, испанцы возбудили своими многочисленными звер­ствами над женщинами и девушками негодование ландскнех­тов. А у последних таких зверств тоже насчитывалось доста­точно. «Мы взяли Рим штурмом,— сообщал Себастьян Шертлин,— умертвили свыше 6000 человек; разграбили весь город; во всех церквах и где только можно забрали все, что нашли; сожгли большую часть города и едва ли пощадили хоть один дом. В Энгельсбурге мы нашли в узком зале папу и 12 кардина­лов; мы взяли их в плен, они очень горевали, очень плакали; мы все разбогатели». Вместо папы ландскнехты провозгласили свя­тым отцом Мартина Лютера — грубая шутка, однако бросив­шая луч света среди царившего вокруг ужаса.

Весьма наглядное представление о немецко-испанском вой­ске, с которым Карл V победил при Мюльберге, дает Бартоло­мей Застров из Грейфсвальда в своих воспоминаниях. Он нахо­дился при войске как посланник померанских герцогов, кото­рые имели некоторые грешки и не осмеливались показаться перед разгневанным императором. Застров сопровождал импе­ратора от Галле до Аугсбурга, где должен был заседать рейх­стаг. В его жизнеописаниях встречаются некоторые подробнос­ти, освещающие тогдашние военные порядки.

Зверства испанцев после взятия Харлема в 1573 г. Гравюра 1583 г.

В Галле произошла горячая стычка между испанцами и нем­цами из-за испанского жеребца, украденного немцами. Нем­цы расположились лагерями «на прекрасном лугу, веселом местечке по реке Заале», испанцы — на возвышенности вок­руг замка. У них был громадный перевес над немцами, нахо­дившимися почти под ними, но немцы храбро сопротивля­лись. Они застрелили «испанского вельможу», которого при­слал император, чтобы уладить спор; когда же император выслал посредником своего племянника — эрцгерцога Мак­симилиана, то и этот «испанский негодяй» был встречен ди­ким криком и принужден был возвратиться, получив удар по правой руке. Наконец появился сам император. «Дорогие немцы, я знаю, вы не виноваты, успокойтесь, я вознагражу вас за понесенные вами потери и завтра на ваших глазах по­вешу испанцев». Тогда немцы успокоились и удовлетвори­лись лишь возмещением понесенных ими потерь, установив на следующий день, что с их стороны пало 18 чел., со сторо­ны же испанцев — 70 чел.

Войско медленно продвигалось через Намбург, Кобург, Бамберг, Нюрнберг в Аугсбург. При этом испанцы «скверно хозяй­ничали». Вдоль всего пути, по которому проезжал император,