История войны 1813 года за независимость Германии

Барклай-де-Толли, получив письмо Бертье, пересланное к нему графом Шуваловым и бароном Круземарком, отправил к ним депешу, долженствовавшую служить ответом начальнику штаба французской армии. В этой депеше Барклай, поставив на вид сговорчивость российского монарха сперва принять, а потом продолжить перемирие, писал: «Ему неизвестно, имеет ли французская армия надобность в перемирии или нет, но он твердо помнит, что перемирие было предложено Коленкуром, что во время его заключения отряды Воронцова и Чернышева находились у ворот Лейпцига и генерал Арриги был обязан своим спасением единственно прекращению военных действий, и что Бюлов, разбив маршала Удино, находился в двух переходах от Дрездена и совершенно отрезал сообщения французской армии. Из всего этого вы видите, господа, что мы судим довольно правильно о настоящем положении дел. Не отвлекаясь от такого понятия никакими предположениями насчет последствий, которые могло бы повлечь за собой возобновление военных действий, я считаю себя вправе сказать утвердительно, что Его Величество император принял их в расчет при составлении своих соображений, и что его храбрые войска будут сражаться против французских войск на берегах Одера с таким же мужеством, с каким они защищали свое отечество, каковы бы ни были силы их противников в пехоте, кавалерии и артиллерии; что самые необъятные вооружения не могут ни изумить, ни устрашить их. Но, несмотря на средства, которые Его Величество находит в духе своих войск и в непоколебимости своих союзников, государь император не отказывается от мирного соглашения, и для достижения этой цели он доставил венскому кабинету всевозможные удобства и совершенно ему вверился. С такой же уступчивостью видам императора Франца государь согласился на продолжение перемирия. Но из этого не следует, чтобы русское правительство считало себя обязанным удовлетворять новые домогательства французских комиссаров, не могущие ни под каким видом считаться следствием продолжения перемирия. И потому вы откажете формально в командировании французских офицеров в осажденные крепости, которого истинные причины нам понятны.

Что же касается до жалоб на недостаточность продовольствия, доставленного данцигскому гарнизону, то они были бы основательны, если бы сила этого гарнизона в действительности простиралась до 25 000 человек. Но, так как число войск, находящихся в его составе, гораздо менее, то очевидно, что принц Вюртембергский нисколько не нарушил условий перемирия, определяющих количество доставляемых запасов по наличной силе гарнизона, а не по той, которую, быть может, требуют обложенные крепости»⁷.

Наконец союзники согласились допустить французских офицеров в Кюстрин и Штетин; в отношении же прочих обложенных крепостей, Данцига, Модлина и Замо-стья, условлено, чтобы запечатанные депеши начальника штаба французской армии и конвенция о продолжении перемирия были доставлены комендантам сих крепостей русскими офицерами, которые долженствовали привезти ответы в запечатанных конвертах не позже восьми дней. Касательно снабжения продовольствием крепостей в продолжение перемирия постановлено предоставить решение возникших по сему предмету недоразумений уполномоченным воюющих держав в Праге, при посредничестве Австрии, и приняв за основание, каким образом поступали прежде в подобных обстоятельствах⁸.

Казалось бы, эти споры о продолжении и о некоторых условиях перемирия не должны бы замедлить открытие несравненно важнейших переговоров в Праге, но Наполеон остановил отъезд Коленкура из Дрездена до подписания конвенции о перемирии. Замедление его прибытия в Прагу едва было не вывело из терпения не только Меттерниха, но и находившегося тогда в Брандейсе (в 18 верстах от Праги) императора Франца, считавшего такой поступок личной себе обидой. Уполномоченные России и Пруссии, опасаясь, чтобы Наполеон не воспользовался неопределенностью перемирия и не нарушил его внезапным нападением на российско-прусскую армию, желали знать, как намеревалось поступить в таком случае австрийское правительство и разрешено ли будет союзным войскам войти в пределы Австрии, ежели обстоятельства того потребуют. Граф Меттерних, по повелению императора Франца, отвечал, что возобновление действий Наполеоном прежде условленного срока 16 августа будет сочтено за оскорбление посредничествующей державы и за враждебный поступок в отношении к ней самой. Следовательно, в случае нарушения Наполеоном перемирия ничто не может препятствовать вступлению союзных армий в пределы Австрии⁹.