История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

– Стойте! куда вы бежите? – кричал он. – Не срамите меня перед отцом и братьями, не заставляйте меня рассказывать о вашем стыде. Выдержите еще несколько натиск русских, и я вам ручаюсь за успех.

Но войска его бежали, принужден он был и сам бежать.

Персидский отряд отступил к деревне Калагер. Персиянам удалось только увезти из нашего вагенбурга, куда пробралась одна толпа неприятельской кавалерии, несколько палаток и артельную повозку.

Перед вечером войска наши увидали небольшой отряд кавалерии, следовавший поспешно лощиною по направлению к нашей позиции. Кавалерия эта была небольшая часть драгунского полка со знаменами и литаврами, не успевшая присоединиться к своему полку и преследуемая персиянами. Стрелки, из батальонов Тучкова, засевшие в лощине, пропустив знамена и наших драгун, открыли огонь по неприятелю и, прогнав его, закончили тем действия этого дня.

Желая воспользоваться впечатлением страха, произведенным на персиян этою победою, князь Цицианов отправил обратно Касим-бека к эриванскому хану с письмом, в котором писал, что, не имея прибавить ничего в своим прежним требованиям, сообщает только о поражении многочисленной толпы персиян. «Подробности, – писал князь Цицианов[400], – о бывших между мною и персиянами двух сражениях почтенный Касим-бек, видевший все своими глазами, перескажет вашему высокостепенству обо всем изустно».

На другой день сражения персияне не показывались, и князь Цицианов считал необходимым дать отдых солдатам, утомленным беспрерывными и трудными переходами и десятичасовым сражением. Сам же главнокомандующий употребил весь этот день на устройство вагенбурга, беспорядочно и наскоро поставленного, и расположил войска вокруг него лагерем, дабы удобнее было защищаться против 20 000 неприятеля. 22 и 23 июня персияне хотя и приходили с намерением вторично атаковать наш лагерь, но потеря их и отпор, сделанный нами в первый день сражения, то есть 20-го числа, так напугали их, что они не подъезжали ближе самого дальнего орудийного выстрела. Движение это было делаемо с единственною целью отвести воду, в чем они первое время и успели, запрудив канавы, доставлявшие воду нашему отряду, так что люди в течение целого знойного дня не имели чем утолить жажду. Около 6 часов пополудни несколько человек Кавказского гренадерского полка, видя, что начальство не принимает мер, сами пошли отыскивать воду.

– Куда вы идете? – спросил командир полка, генерал-майор Тучков.

– За водой, – отвечали они.

– Так ли ходят за водой! Постройтесь в колонну! Вас мало, я прибавлю людей и офицеров и укажу вам дорогу.

Вызвав вперед роту своего полка, Тучков приказал идти к запрудам и разрыть их. Князь Цицианов, встретивши команду, спросил, куда она идет: ему отвечали – за водою.

– Кто послал за водою? – спросил он с гневом.

Узнавши, что команда послана Тучковым, он обратился к нему с замечанием:

– Как вы смеете распоряжаться в моем присутствии?

Тучков объяснил главнокомандующему причины, побудившие его сделать это распоряжение безотлагательно. Тогда князь Цицианов призвал к себе батальонного командира 9-го егерского полка майора Карпенко и приказал ему с двумя батальонами этого полка следовать к запруде и разрыть ее.

Приказание было исполнено в точности, и хотя неприятель пытался воспрепятствовать разрытию запруды, но был прогнан, и отряд получил воду[401].

Во все три дня, начиная с 20-го числа, ничего замечательного не случилось, за исключением того, что 22-го числа неприятель намерен был завладеть курганом, бывшим вблизи нашего лагеря и занятым охотниками 9-го егерского полка, но был сбит и прогнан. При этом среди персидских войск замечено было одно орудие, привезенное ими из Эривани и доказывавшее, что Мамед-хан не отказывал в содействии персиянам.

Ночью на 23-е число на этом кургане был построен редут, впоследствии много вредивший неприятелю.

Князь Цицианов видел, что занятие Эчмиадзинского монастыря, состоявшего из нескольких отдельных построек, окруженных обширными садами, представляло немалые затруднения для нашего отряда, и потому решился, оставив монастырь, следовать прямо к Эривани. Рано утром 25 июня главнокомандующий оставил лагерь и перешел 12 верст вперед на реку Зангу к деревне Канакири, находившейся левее и в семи верстах от города, а от персидского лагеря в 12 верстах.

Несмотря на уменьшение обоза, князь Цицианов, при вступлении в эриванское владение, имел до 500 повозок, «к защищению, – доносил он, – число столь несоразмерное моему отряду. Почему, узнав, что дорога лежит по степи, решился я необыкновенным строем провести оный: построй обоз в 30 веревок и окружа его каре, коего передний и задний фасы шли сдвоенными взводами для облегчения солдат, а по отбое составляли по обычаю фронт. Хотя марш сей совершенный 25-го, продолжался до 10 часов от ломки обоза, но безвредно и без потери одного человека, каре достиг до назначенного места»[402].