История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Исполнивши это, Дадиан дал бы нам весьма легкий способ, вместе с занятием Мингрелии нашими войсками, занять и крепость Поти. Она перешла бы к нам тогда из третьих рук.

В случае несогласия Дадиана на подобные действия петербургский кабинет полагал возложить то же самое на князя Цицианова. Поступив точно так же, как и Дадиан, главнокомандующий должен был, по занятии крепости, «обласкав жителей, уверить их, что из милосердия к ним, как остающимся без защиты, нужным счел занять Поти». Он должен был настолько обласкать жителей, чтобы они просили его об охранении их от набегов. Просьба эта, как опора, могла служить основанием в переговорах с Портою Оттоманскою о причинах занятия Поти нашими войсками.

Трудно было, однако же, предположить, чтобы каким-нибудь средством, кроме силы, возможно было занять эту крепость. Получая большой доход от пристани, турецкий начальник не мог согласиться уступить Поти за какой-нибудь подарок и тем добровольно лишиться ежегодного своего дохода. Таким образом, не имея возможности безотлагательно занять Поти и тем обеспечить продовольствие войск, князь Цицианов не решался вводить их в Мингрелию и Имеретию. Он ожидал прибытия Белевского полка из Тавриды Черным морем, полка, обеспеченного до некоторой степени продовольствием и назначенного императором Александром как для усиления войск, находившихся в Грузии, так и для облегчения князя Цицианова, затруднявшегося посылкою войск по непроходимости имеретинских и мингрельских дорог.

Одновременно с отправлением полка решено было отправить из черноморских наших портов в Поти провиант и один морской батальон, но только тогда, когда он будет потребован князем Цициановым.

Последний, имея высочайшее повеление относительно Поти и опасаясь, чтобы царь Имеретинский, пользуясь отсутствием войск, не возобновил своих действий против Дадиана, отправил в Имеретию и Мингрелию статского советника Литвинова, как для исполнения предположений нашего правительства относительно Поти, так и в качестве посредника или примирителя Дадиана с царем Имеретинским. С Литвиновым был отправлен майор Исаков и пятьдесят гренадер при офицере[238]. Литвинов получил от князя Цицианова полномочие обещать начальнику потийского гарнизона от 5 до 8 тысяч рублей за то, чтобы он, под видом погони за неприятелем, вышел с гарнизоном и оставил крепость на неделю. Тогда Литвинов должен был занять ее нашими 50 гренадерами, усилив их мингрельскими войсками, которых и потребовать на этот случай от Дадиана.

Что касается второго поручения, то Литвинов должен был стараться о превращении раздоров между царем Имеретинским и владетелем Мингрелии и «содержать их в согласии друг с другом» до прибытия туда наших войск[239].

В инструкции, данной Литвинову[240], говорилось, чтобы он старался о сохранении добрых отношений между царем Имеретинским и владетелем Мингрельским, так как поводом к столкновению между ними могла быть лишь одна только Лечгумская область. По секретному же письму князя Цицианова, занятые имеретинскими войсками крепости Лечгумской провинции, с принадлежащими к ним деревнями, должны были оставаться во владении царя впредь до высочайшего повеления.

Соломон между тем не замедлил доставить доказательства, что Лечгум никогда не принадлежал Мингрелии, а всегда был собственностью царей Имеретинских. Он ссылался на свидетельство истории, приводил грамоты, выданные как имеретинским царям на владение Лечгумом, так и жалованные, в свою очередь, имеретинскими царями лечгумским князьям; он указывал на построение там церквей иждивением имеретинских царей и на показание духовенства, князей, дворянства и народа не только Имеретин, но и всей Грузии, которые, по его словам, единогласно признают Лечгум принадлежащим Имеретин[241].

Решение этого спора было довольно затруднительно потому, что грамоты точно так же говорили и в пользу Дадиана Мингрельского[242], и потому князь Цицианов находил самым лучшим спор этот оставить или до приезда депутатов в Санкт-Петербург, или решить его назначением особой комиссии, которая бы, рассмотрев дело на месте, помирила спорящих.

4 июня Литвинов прибыл в Кутаис, испытавши в пути все трудности, какие были нераздельны с тамошними дорогами. Он поместился в небольшой сакле, тесной, грязной и сырой до такой степени, что с трудом мог предохранить от сырости находившиеся с ним бумаги. Большинство князей встретили его с большим почетом, приняли весьма радушно и выказывали особое внимание и предупредительность.