История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3

До властителя Персии, говорило одно из писем, полученных в Тифлисе, дошло «известие, что в Грузии дымится, и надобно сей дым искоренить». Шах сделал распоряжение о сборе 45 000 войска, поручил их своему сыну Аббас-Мирзе и сардару Сулейману и приказал с окончанием Навруза двинуться к Эривани и, оставив у этого города 10 000, с остальными 35 000 идти в Грузию. Побуждением к этому было полученное Баба-ханом письмо царевича Александра, просившего о помощи. Театром военных действий избраны Казахи и Памбаки. Склонив на свою сторону тамошних татар и заняв эти провинции, Аббас-Мирза должен был, по повелению своего отца, отправить посланника в Тифлис с требованием очистить Грузию и вывести оттуда русские войска.

Справедливость слухов как бы подтверждалась тем, что эриванский хан укреплял город и запасал в нем военные и съестные припасы. Вместе с тем хан снова отправил своего посланника к Лазареву с уверением о приверженности своей к России, просил покровительства и дозволения принять присягу на верность, если будет удостоверен в том, что наши войска будут его защищать и «он не будет уже иметь никакой опасности от своих неприятелей».

Лазарев отвечал, что без разрешения не может вступать ни в какие переговоры, и обещал спросить о том Кнорринга. Посланник остался в Тифлисе до получения ответа. Кнорринг обнадеживал хана, высказывал свою готовность вступить с ним в переговоры и заключить акт о принятии хана в покровительство России. Посланник не имел письменной доверенности Мамед-хана, поэтому Кнорринг просил уполномочить или его, или прислать другого доверенного в Тифлис к его приезду. Вместе с тем хан должен был написать форменное прошение на имя императора Александра с объяснением условий, на которых желает вступить в подданство России.

Приготовление эриванского хана к обороне и его искательства о подданстве хотя и не давали права заключать об искренности расположения хана, но зато указывали на достоверность намерений Баба-хана вторгнуться в его владения, а в случае успеха двинуться и в Грузию. Для обеспечения ее Кнорринг предписал гренадерскому батальону из рот Кабардинского и Кавказского полков, с находящейся при них артиллерий, флигель-ротам Кавказского гренадерского полка, Нарвскому и Нижегородскому драгунским полкам быть готовыми к походу с Кавказской линии в Грузию. Атаману войска Донского генерал-лейтенанту Платову сообщено, чтобы он поспешил выслать в Моздок один казачий полк из числа пяти полков, назначенных на линию, для смены полков, там находившихся. В Моздоке заготовлялись сухари в месячной пропорции, а в Екатеринограде предписано заготовить их для 7000 человек. В Грузию отправлен второй комплект боевых патронов и артиллерийских припасов. Для обеспечения Кавказской линии собрано с разных полков 700 казаков.

Кнорринг спрашивал императора, как поступить с искательством хана Эриванского, и просил разрешения отправить в Грузию, кроме полков, туда уже назначенных, еще один гренадерский батальон и флигель-роты Кавказского гренадерского полка из Моздока и Кизляра, мест их расположения.

Покорность и искание покровительства ханом Эриванским было весьма важно в политических сношениях наших с Персией. Грузия была открыта со стороны Эривани до такой степени, что вторгнувшемуся неприятелю нельзя было противопоставить никаких естественных препятствий. Персияне, всегда вторгавшиеся со стороны Эривани или Ганжи, думали и теперь сделать то же самое. Встретив их в границах Эриванского ханства, мы избавляли от разорения грузин, разорения, неизбежного для народа, во владениях которого производятся военные действия. Не обременяя народ грузинский требованием о доставлении всего необходимого для войск, оставляя его при своих земледельческих занятиях, мы могли обеспечить себя провиантом и фуражом на счет жителей Эриванского ханства, «по изобилию в оном жизненных потребностей». Поэтому Кнорринг просил разрешения не только поддержать хана нашими войсками, но и искать случая встретиться с персидским войском в пределах Эриванской области. Император Александр согласился на просьбы Кнорринга, как об отправлении в Грузию новых войск[534], так и о принятии хана Эриванского под покровительство России и встрече персидских войск в пределах его владений.

«Привязанность сего владельца во всякое время для Грузии полезна, – писал Александр, – а в настоящем случае она необходима». Император поручил Кноррингу настоять на том, чтобы хан предоставил охранение Эриванской крепости нашим войскам. Эривань и Ганжа были два пункта, владея которыми мы могли быть совершенно обеспечены от всякого нечаянного вторжения персиян в Грузию.

Важность эта и заставляла наше правительство желать, чтобы ханы их искали покровительства или подданства России. «Заняв два важные сии места, – писал император главнокомандующему, – вы поставите Грузию не только вне опасности, но и вне действия войны, отнимете у неприятеля лучшие его способы и, что всего важнее, дадите весьма нужные владельцам сих мест убеждения в покровительстве России и усилите их доверие».