История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3

28 мая нахичеванцы атаковали наши войска и турецкие войска карсского паши. Турецкая конница была сначала опрокинута, но сильный артиллерийский огонь из шести орудий, трех русских и трех турецких, дал совершенно другой оборот делу. Нахичеванцы начали сперва отступать, а потом обратились в совершенное бегство.

Киал-Балы-хан, столь самоуверенно говоривший, должен был отказаться от своих намерений.

Глава 21

Объявление манифеста. Открытие верховного грузинского правительства

9 апреля 1802 года, в среду на Страстной неделе, Кнорринг, в сопровождении действительного статского советника Коваленского и многочисленной свиты русских чиновников, имел торжественный вход в Тифлис, столицу Грузии.

Через три дня, 12 апреля, в Великую субботу, был обнародован в Тифлисе манифест о присоединении Грузии к России. В соборных храмах грузинском, армянском, римско-католическом и в магометанской мечети одновременно читался манифест, после прочтения которого начата присяга.

Собрав к себе всех князей, знатных особ и прочих обывателей Тифлиса, Кнорринг приказал окружить их войсками, «аки штурмом», и в таком положении совершать присягу. Народ, сам искавший покровительства и просивший подданства, был озадачен такою бестактностью главнокомандующего[536]. Многие из князей спешили оставить церковь и не хотели присягать насильно. По приказанию Кнорринга некоторые лица были за то арестованы[537].

Нужно ли говорить, какое впечатление произвело на народ подобное действие новой для них власти.

Такой поступок привел грузин, вовсе не ожидавших подобного распоряжения, в уныние и поселил в них ропот. Призванные к присяге, царицы высказывали Кноррингу свое неудовольствие и порицали его действия. Они укоряли его в том, что, будучи в Грузии, он

обещал ходатайствовать об утверждении в царском достоинстве того, кому по праву наследства оно будет принадлежать. Как та, так и другая имели, по их мнению, основание к таким укорам. Царица Дарья основывалась на завещании своего супруга Ираклия II, по которому должен был царствовать царевич Юлон, а царица Мария на том, что сын ее, царевич Давид, признан и утвержден императором Павлом I наследником грузинского престола. Таким образом, каждая из цариц хлопотала о сохранении престола в своем роде. Сознавая затруднительность своего положения, Кнорринг еще более увеличил недоразумение, сказав, что относительно царствования никаких повелений не имеет; что царствование прекращено в Грузии по представлению тайного советника Лошкарева, князя Герсевана Чавчавадзе и прочих послов грузинских[538], – а ему повелено только привести в исполнение новое положение о Грузии.

Вскоре Тифлис узнал, что генерал-майор Тучков, по приказанию Кнорринга, был у царицы Марии, супруги последнего царя Георгия XII, и отобрал у нее все царские регалии[539]. Подобные действия до крайности раздражили все сословия народа.

Царевичи Давид и Вахтанг были недовольны правительством. Незначительные обстоятельства послужили поводом к тому. Первому Кнорринг, в ноябре 1801 года, сообщил, что ему пожалован орден Св. Александра Невского, но орден не был дан Давиду, а вскоре затем он был уволен в отставку без прошения и мундира, который был всегда «предметом его усиленнейших желаний». Царевичу Вахтангу был дан орден Св. Анны, а грамота, по ошибке, была написана и выслана на орден Св. Александра Невского. Кнорринг отобрал эту грамоту для замены другою, а Вахтанг, приняв это «в уничижение себе, почел за чувствительную обиду».

«Весь здешний народ, – писали грузины князю Чавчавадзе, – вас просит не оставить всех нас уведомлением, подлинно ли Кнорринг поступает так по высочайшей его императорского величества воле или здешнему дворянству и всем обывателям делает самовольно такие огорчения. По извещении вашем будем стараться себя защитить, ибо таковых неприятных поступков мы не в состоянии более сносить. Весь народ ожидал и ожидает от вас уведомления, дабы узнать достоверно о высочайшей воле и намерении. Но как поныне от вас о том еще не извещен, то и остается в крайнем изумлении и не знает, на что решиться».

В ожидании ответа все состояния жителей присягали между тем на верность нового подданства. Присяга шла настолько успешно, что Кнорринг мог донести, что она совершена «при радостном восклицании народа». В течение апреля и в начале мая вся Грузия присягнула русскому императору. Страна разделена была для этого на несколько епархий. В каждую епархию посланы чиновники для объявления манифеста и принятия присяги в местных церквах.