История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2

Муллы суть низшие степени духовенства; чтение, письмо и толкование Корана составляют все те знания, которые должен иметь мулла. Эфенди или ахунд уже должен быть человек более образованный, должен знать применение правил Корана к разным случаям, встречающимся в гражданской жизни, знать все толкования и вести строгий образ жизни, сообразный с духом и требованиями магометанской религии. Ахундом может сделаться каждый, если только прочие муллы признают его умственное превосходство. Для приобретения звания эфенди или ахунда точно так же нет никакой надобности ни в испытании, ни в утверждении. Даже и высшие должности предоставлялись различным лицам без всякого фактического удостоверения в их познаниях. Так, несколько эфенди или ахундов, собравшись вместе, избирали из себя или из посторонних лиц человека, отличающегося красноречием, и облекали его в звание; на него и возлагали обязанность, в праздники, говорить народу проповеди. Ваизом, впрочем, может быть каждый, даже и не принадлежащий к сословию духовенства. В имам-пенж-намазы не производил никто, а сам народ давал это звание тому из духовных, кто святостью своей жизни того заслуживал. В звание кади назначались лица по произволу ханов, а муджтеидом назывался тот, кого народ признавал достойным этого звания. Даже в звание шейх-уль-ислама назначались преимущественно любимцы ханов.

Из обязанностей, лежавших на каждом из духовных лиц, видно, что магометанское духовенство разделялось на две категории: высшую и низшую. К первой принадлежали те, которые вместе с духовною властью соединяли и светскую, а ко второй – служители веры, не имевшие права вмешиваться в светские дела.

Духовные лица первой категории разбирали тяжбы, всякого рода иски и определяли наказания за различные преступления, основываясь в своих решениях на правилах шариата. Суждению шариата подлежали одинаково все сословия народа, в том числе и духовенство, и как бы духовное лицо высоко поставлено ни было, оно не избавлялось от телесного наказания; даже пятки у шейх-уль-исламов не были ничем защищены от палочных ударов. По точному смыслу шариата, суждению его подлежали и ханы. Последние, с приобретением самостоятельности и силы, присвоили себе право сменять лиц, занимающих высшие духовные должности, и тем подчинили суд по шариату своей власти. Ханы присвоили себе право решать по своему произволу все уголовные преступления, установили правилом, чтобы при разборе важнейших дел по шариату решение суда подносилось им на утверждение, и, наконец, совершенно произвольно сделали некоторые из должностей духовных лиц наследственными, хотя по правилам религии каждая из должностей должна приобретаться только личными достоинствами.

Сознавая, однако же, что духовенство имеет значительное влияние на народ, что оно сильно привязанностью к нему жителей, ханы оказывали видимое уважение к духовенству и не нарушали его привилегий. Духовенство составляло особый класс народа, освобожденный от всех податей и повинностей, но не избавленный от телесного наказания, как и все остальные сословия народа.

Духовенство имело, при ханах, свое особое управление, которое было не одинаково в различных ханствах, но везде порядок управления зависел от ханов.

В Кубинском ханстве был главный кади, заведовавший духовными лицами, но подчиненный хану, от которого зависело его назначение и отрешение. В Шекинском и Ширванском ханствах главы духовенства не было, и ханы назначали в каждый магал (участок) по одному или по два кади, которые и производили там суд по шариату.

Там, где кади обременены были судопроизводством, ханы определяли к ним помощников, которые наблюдали за духовенством, мечетями, исполнением обрядов и проч. «Жалобы на решения кади приносимы были самому хану, который, в таком случае, назначал нескольких эфенди или ахундов, для рассмотрения дела и решения кади; определение их было окончательное. Назначение приходов и определение к ним духовных лиц зависели также от хана. В тех магалах, которые населены были представителями одной секты, было и духовное начальство той секты; а там, где жители были различных сект, первенствующее духовенство было всегда из секты господствующей».

В достоинство кади и их помощников ханы возводили эфенди и ахундов, известных своей ученостью, ревностью к религии и заслуживших уважение народа.

В ханствах, населенных преимущественно последователями секты ити, управление духовенством зависело от шейх-уль-исламов и от муджтеидов; они возводили духовных в степени, лишали духовного звания и даже могли наказывать их телесно; последнее право распространялось и на жителей, если кто оказывался виновным против религии. «Шейх-уль-исламы, приобретшие народную доверенность, а особливо муджтеиды, присваивали иногда себе власти более, нежели ханы того желали».