История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Оставив в Парауле все тяжести и запасный парк, под прикрытием двух рот и одного орудия, Ермолов с остальными войсками выступил, 14 ноября, к городу Большой Дженгутай, находившемуся в десяти верстах от Параула и принадлежавшему брату аварского хана, Гасан-хану, известному своими злодействами и ненавистью к русским. Подходя к Дженгутаю, войска увидели его раскинутым на небольшом возвышении. В недалеком расстоянии от города пролегал хребет горы, занятой неприятелем, устроившим, на протяжении полуверсты, окопы и засеки. Крайние городские дома, составлявшие левый фланг неприятельской позиции, были заняты горцами; на правом фланге протекала речка, к которой прилегали обширные сады, занятые неприятелем. Это второе расположение горцев было гораздо сильнее первого.

Главнокомандующий приказал начальнику штаба, генерал-майору Вельяминову 3-му, сделать распоряжение к атаке левого фланга, выгнать неприятеля из крайних домов и завладеть пространством, отделявшим город от хребта горы, на которой были неприятельские окопы. Две роты егерей и три роты Троицкого полка назначены для атаки.

Выстрелы картечью из батарейных орудий заставили неприятеля очистить окопы, а стрелки выгнали его из крайних домов. Подвезенные к самому городу, орудия производили страшное разрушение и смятение в тесных улицах. Лезгины бросились бежать. Есаул Чивалев с казаками был отправлен отрезать им отступление. Одновременно с этим на правом фланге действовал отряд подполковника Верховского из четырех рот 8-го егерского полка и двух легких орудий. Хребет горы, лежавший против окопов неприятеля, прикрывал отряд его от жестокого огня лезгинов. Тут были акушинцы и с ними аварский султан. Для воспрепятствования неприятелю зайти в тыл Верховскому Ермолов отправил две роты Кабардинского полка и два орудия, под начальством артиллерии капитана Коцарева, прославившего впоследствии свое имя на Кавказе.

Едва бой разгорелся на всем пространстве, как вдруг, совершенно неожиданно, из бокового ущелья нанесло такой густой туман, что он скрыл противников: они не видали друг друга. Главнокомандующий приказал прекратить огонь и поручил начальнику штаба, генерал-майору Вельяминову, пользуясь туманом, подойти к окопам и взять их штурмом. Две роты Троицкого, одна Кабардинского и одна Егерского полков подошли незамеченные на расстояние не более шестидесяти шагов. Полковник Базилевич поставил два орудия против оконечности окопов и первым картечным выстрелом произвел беспорядок среди неприятеля. Менее чем в пять минут половина окопов была уже в наших руках. Страшная суматоха и неурядица поднялись между горцами. Стесненные повсюду, они бросились бежать, и многие обязаны были своим спасением только густому туману. Город быстро очищался; засевшие в мечети были переколоты. Аварский султан, брат его Гасан-хан и знаменитый в горах Сеид-эфенди, проповедовавший необходимость истребления христиан, бежали в горы.

Большой Дженгутай, главное селение Мехтулинского ханства, после разграбления был предан огню, среди которого русские войска двое суток стояли биваком. Селение Малый Дженгутай, оставленное жителями, скрывшимися в горах, было также сожжено высланным туда отрядом.

Горцы, никогда не видавшие в своих селениях наших войск, были объяты ужасом; идея о неприступности их жилищ мгновенно исчезла. Короткая по времени, но значительная по результатам экспедиция Ермолова произвела сильное впечатление на умы народа всего Северного Дагестана. Окрестности были пусты на далекое расстояние, и только люди со смелым характером возвращались в свои дома, прося помилования и принося хлеб-соль. Ермолов встречал их грозно.

– Знаете ли вы, – говорил он, – против кого осмелились поднять оружие? Знаете ли вы все могущество русского императора?

Перед ними стояла грозно-величественная фигура главнокомандующего, суровый взгляд которого пронизывал насквозь присутствующих.

В нем взора луч – как молнья блещет.
В нем гнева речь – как в тучах гром.

После сильных угроз Ермолов объявил прощение, привел к присяге и дозволил возвратиться в дома, с тем, однако, условием, чтобы на будущее время горцы в точности исполняли все обязанности. Акушинцы прежде других воспользовались прощением и разошлись по домам. Ермолов с удовольствием уклонился от действия против них, «ибо, – доносил он[446], – и войска, коими я командовал, утомлены были, и с малым числом их трудно так кончить, как приличествует славе оружие вашего величества». Тем не менее Алексей Петрович находил, что в будущем смирить акушинцев необходимо, иначе в Дагестане будут вечные беспокойства и не будет верного сообщения Кавказской линии с Дербентом, без которого обойтись нам было невозможно, так как туда могли быть доставляемы морем продовольственные и боевые запасы. С покорением акушинцев большая часть Дагестана переходила во власть нашу, но занятие этой части горной страны требовало значительного числа войск, и Ермолов просил об усилении Грузинского корпуса.