История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Проходя с войсками через Андреевские селения и осмотрев их, Ермолов убедился, что это одно из самых важных мест на всем левом фланге Кавказской линии. Андреевское селение было центром, торговым рынком, снабжавшим горские народы всеми жизненными потребностями: здесь скотоводство их в зимнее время имело убежище, здесь горцы покупали и выменивали все продукты. Жители Андреевских селений не имели никакого образа правления, жили в несогласии между собою, в разврате всякого рода и имели связи с горцами, вредные нашим интересам. Старший князь Кара-Мурза-Темиров был человек преклонных лет, преданный безмерному пьянству и потому имевший весьма малое влияние на соотчичей.

Предполагая среди Андреевских селений построить укрепление, для постоянного пребывания в нем батальона пехоты, Ермолов решился вместе с тем ввести среди населения правильно организованное управление. Удалив Кара-Мурзу-Темирова, главнокомандующий назначил старшим князем майора Шефи-бека-Темирова, человека умного, благонамеренного, преданного России, несколько раз бывавшего в Петербурге и Москве. Назначив селение Андреевское постоянным местом жительства старшего князя, Ермолов требовал, чтобы Шефи имел строжайший надзор за жителями и не допускал беспорядков; чтобы он уничтожил пленнопродавство, принимание и удерживание у себя русских солдат и не дозволял хищникам иметь пристанища в селениях, вверенных его управлению. Объявляя о назначении старшим князем Шефи-бека-Темирова, главнокомандующий требовал от жителей полного ему повиновения.

«Предупреждаю вас, – писал Ермолов андреевцам[450], – что я требую лучшего поведения и порядка, нежели каковые доселе заметил я между вами. Бойтесь быть непокорными, ибо старший владелец будет исполнять собственные мои приказания. За каждым действием вашим буду я иметь наблюдение. Предвижу я, что некоторые из вас будут старшему владельцу делать препятствия в отправлении его должности, но я предостерегаю вас, что таковые наказаны будут свыше их ожидания. Для собственного блага вашего буду я строг, ибо я с неудовольствием вижу, что ни владельцы, ни уздени не поступают прилично их званию, и такового беспорядка между подданными великого моего государя не должен и не могу переносить более. На старшего владельца возложил я обязанность смотреть за управлением принадлежащими вам селениями, ибо нет еще двух недель, как большая часть оных были с оружием против российских войск, и вы, владельцы, спокойно смотрели на оное. Я еще ожидаю, что вы будете разуметь обязанности верноподданных, и Боже сохрани, если не найду в вас большего усердия и верности».

Именем императора, как бы в вознаграждение шамхала за его верность, главнокомандующий присоединил к его владениям и отдал в полное управление Мехти-шамхала имения изменников Султан-Ахмед-хана Аварского, брата его, дженгутайского бека Хасан-хана, и имение Гирей-бека, состоявшие в селениях: Параул, Шора, Дургали и Казанищи, с окрестными деревнями.

«Надеюсь, – писал при этом Ермолов шамхалу[451], – что сия милость государя императора умножит усердие ваше к его службе. Селения сии отдаются вам за верность, собственно лицом вашим оказанную, а потому наследникам вашим могут принадлежать не иначе, как разве государь император соизволит дать на то подтверждение».

Опасаясь акушинцев и брата аварского хана, шамхал просил Ермолова, чтобы часть русских войск была расположена в Тарках для его защиты. Имея намерение приступить к постройке новых укреплений, главнокомандующий не мог уделить своих сил шамхалу и советовал ему не раздражать до времени акушинцев и «возобновить связи, которые прежде имел он между ними, не щадя некоторых для того издержек».

20 ноября главнокомандующий со своим отрядом возвратился в Тарки. Сюда приехал родственник уцмия с объявлением покорности от лица всего населения каракайтагского народа. Старшины некоторых вольных обществ также просили принять их в подданство России. Известный плут Сурхай-хан Казикумухский прислал к Ермолову своего посланного поздравить с одержанными победами и предложить свое посредничество в успокоении дагестанцев.

«Что касается, – отвечал Алексей Петрович[452], – до предложения вашего в рассуждении Дагестана, скажу вам по-приятельски, что я уже сделал доброе начало для его успокоения. Всю фамилию подлейших дженгутайских беков выгнал из их владений и первого из них – гнусного изменника Султан-Ахмед-хана Аварского, и даю слово, что они вечно в своих владениях не будут. Остаются теперь одни изменники, присяге своей изменившие и известные скотскою глупостью своею акушинцы, дерзнувшие поднять оружие против российских войск. Я дал им время на раскаяние, и Боже избави их, если они осмелятся что-нибудь предпринять: истреблю до основания скотский сей завод».

Принимая депутатов, явившихся с покорностью, Ермолов не верил в чистосердечное раскаяние горцев, но наступившая зима заставила его отложить умиротворение их до будущего года, когда он надеялся собрать более значительные боевые силы и положить прочное основание нашему владычеству в Дагестане.