История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Духовенство, оставаясь в своих монастырях, хотя и казалось спокойным, но в действительности благословляло народ на подвиг, как оно выражалось, освобождения отечества. Донося Вельяминову, что скопища мало-помалу расходятся по домам и приступают к хозяйственным занятиям, Курнатовский прибавлял, однако же, что «край сей остается в большом сомнении насчет его на будущее время безусловного нам повиновения и самых неприязненных противу нас покушений»[542].

С одной стороны, уверения Дадиана и Гуриеля в преданности к России[543] и готовности содействовать своими силами к усмирению волнений в Имеретин, а с другой – донесение Курнатовского, писавшего, что толпы разошлись, но существует какое-то тайное движение против правительства, лишали Вельяминова возможности определить истинное положение дел. Он приказал генералу Сысоеву остановить в Гори батальон Херсонского полка, с двумя орудиями и казачьим полком, а с другим казачьим полком двинуться в Имеретию и убедиться на месте, разошлись ли собравшиеся по своим домам.

17 июля Сысоев один без войск приехал в Кутаис. Одним переходом за ним шел казачий Астахова 4-го полк, под тем предлогом, что он идет на смену полка Астахова 7-го, «дабы народ, смекающий всякое наше действие, не усугубил своего страха, по преступлению своему довольно уже в нем имеющегося, и не предпринял новых буйностей».

На другой день, поутру, явились к Сысоеву митрополиты Кутатели и Генатели, в сопровождении значительного числа духовенства и человек пятнадцати имеретинских князей. Они заявили, что все волновавшиеся разошлись по домам, и просили его принять на себя ходатайство о прощении их преступления и ручались за совершенное спокойствие. Сысоев обещал ходатайствовать и, под предлогом визита, объехал все духовенство как для того, чтобы успокоить население, так и для того, чтобы ближе узнать положение дел от самого духовенства, воля которого почти беспрекословно исполнялась народом[544].

После личного знакомства с наиболее влиятельными лицами генерал Сысоев просил митрополитов Кутатели и Генатели уведомить его письменно: все ли жители их паствы имеют искреннее желание оставаться покойными и можно ли на них положиться настолько, чтобы ходатайствовать о прощении[545].

Митрополиты уклонились от прямого ответа и заявили, что могут уведомить об этом, только «сообразившись с народом»[546]. С этою целью митрополиты за своею подписью разослали циркулярное письмо ко всем князьям и дворянам, чтобы они прислали на Красную речку своих уполномоченных, для объяснения с генерал-майором Сысоевым[547]. Обещая их встретить и быть посредниками в переговорах с русским генералом, митрополиты уклонялись от непосредственного участия в светских делах.

«Ваше превосходительство, – писал Сысоеву генатский митрополит Евфимий[548], – отношением своим требовали от меня, дабы уверил я вас о верности своей, равно и вверенной мне паствы, к государю императору. Я о пастве моей ничего не знаю, кроме духовных дел. Она имеет начальника, через которого можете удостовериться. Что же до меня касается, то возобновляю ныне присягу свою, принятую прежде сего перед св. Евангелием и крестом, чтобы пребыть верным его императорскому величеству и по званию своему молиться о его особе. Я никогда не был ему изменником и под конец дней моих не буду. Измена во мне никогда не имела места. У паствы моей есть свой начальник; через него извольте удостовериться и увериться в истине».

Сысоев находил, что единственным средством узнать истину была присяга, и с этою целью он приказал приводить жителей к присяге, но не принуждать их к принятию ее ни кроткими, ни строгими мерами, а предоставить в полную волю каждого, присягать или нет. В выражении этой воли должно было обнаружиться, скрывают ли имеретины свое недоброжелательство или будут оставаться покорными. В случае отказа присягнуть решено было предоставить каждому округу выбрать по пяти человек депутатов и прислать их в Кутаис, для объяснения генералу Сысоеву причин неудовольствия. Вслед за таким объявлением, в девяти верстах от Кутаиса, на р. Черной собралось до 200 человек жителей Кутаисского и Шаропанского округов, изъявивших желание принять присягу.

Вместо того чтобы воспользоваться таким желанием, успокоить и, под благовидным предлогом, распустить их по домам, генерал Сысоев отправил к ним присяжный лист, в начале которого было написано: «Я, нижеименованный, раскаявшись чистосердечно в поступке моем, оказанном при начатии введения преобразования в здешнем крае духовной части, и расторгая сделанную мною по тому случаю присягу, обещаюсь и клянусь и проч.».

Не понимая причины, почему их заставляют расторгнуть произнесенную ими между собою присягу, и не считая за собою поступков, в которых они должны раскаяться, собравшиеся отказались присягать по присланному им листу и взамен того составили свое клятвенное обещание и просили дозволить им присягнуть по нем.