История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к откр

Граф Гудович писал, что Нахичевань занята уже русскими войсками и потому Эриванской крепости не остается ничего более, как сдаться. В этом последнем случае главнокомандующий обещал утвердить коменданта ханом Эриванским, со всеми правами, преимуществами и почестями, приличными такому званию.

«Относительно добровольной сдачи вам крепости, – писал в ответ Хасан, – и того, что во взаимность оной дадите мне Эриванское ханство, то известно, что распорядители делами эриванскими суть подданные моего великого государя персидского. Если поступок такой может быть похвален, то и я имею от великого моего государя волю на то, что если вы согласитесь служить персидскому государю, то во взаимство получите ханство Эриванское, Тавризское и еще много чего»[291].

Упорство коменданта объяснялось известием, что в помощь хану Эриванскому прибыл Фарадж-Улаххан с 3500 человек кавалерии. Соединившись вместе, персияне думали или пробраться в крепость, или беспокоить осаждающих. Для воспрепятствования тому и другому главнокомандующий поручил генерал-майору Портнягину взять батальон Кавказского гренадерского полка, сто человек егерей 9-го и 15-го егерских полков, 50 донских казаков и, приняв общее начальство над отрядами подполковника Подлуцкого и генерал-майора князя Орбелиани, рассеять персиян.

Портнягин не нашел неприятеля на нашей стороне Аракса. Посадив егерей на лошадей вместе с драгунами, Портнягин 24 октября переправился через Араке с двумя эскадронами драгун, со всеми казаками, татарской и грузинской конницею; остальной отряд он отправил вниз по реке с той целью, чтобы вредить неприятелю, если бы он вздумал следовать вдоль противоположного берега. После незначительной перестрелки, персияне отступили за речку Кара-Су, по тонкости которой Портнягин не мог преследовать отступивших. Переправившись обратно через Араке, он расположился у селения Шады, где и оставался для наблюдения за движением Хусейн-Кули-хана и для воспрепятствования ему пробиться в крепость.

Донося главнокомандующему о результате своих действий, Портнягин присовокупил, что, по полученным от пленных известиям, генерал-майор Небольсин, со своим отрядом, приближается к Нахичевани и через несколько дней будет в виду города.

Беспрерывные дожди и трудный поход через снеговые горы задержали Небольсина настолько, что он не успел подойти к Нахичевани в то время, когда главные силы явились у Эривани. Со дня выступления из Карабага Небольсин не встречал неприятеля и, только подходя к Нахичевани, в 18 верстах от города, при деревне Кара-Баба, был атакован Аббас-Мирзой, в распоряжении которого находилось: 3000 пехоты, 12 000 конницы, 12 орудий и 60 фальконетов. Хотя в отряде Небольсина было только 78 офицеров и 3052 человека нижних чинов с 9 орудиями[292], тем не менее персияне были разбиты.

Нападение многочисленного неприятеля на отряд, в котором находились полковники Лисаневич и Котляревский, было неопасно. Аббас-Мирза потерпел поражение и принужден был отступить к Нахичевани, и притом с такой поспешностью, что оставил на дороге всех своих раненых. Преследуя неприятеля, Небольсин 1 ноября также подошел к Нахичевани и при содействии сына хана, Ших-Али-бека, в тот же день занял город.

Получив донесение о занятии Нахичевани, граф Гудович поручил Небольсину объявить жителям, что не только город, но и вся область должна поступить на вечные времена в подданство русского императора. Главнокомандующий просил старшин, духовенство и народ, как новых подданных и соотечественников, – безбоязненно и с полной уверенностью в своей безопасности» возвратиться в свои жилища, сохранить верность России и прервать всякие сношения с неприятелями России.

В Нахичевани все было покойно, и жители возвратились в свои селения. Ших-Али-бек, дравшийся с персиянами в рядах русских при селении Кара-баба, хлопотал теперь о доставлении нашим войскам провианта и всего необходимого[293]. Граф Гудович ставил его в пример и предлагал коменданту Эриванской крепости поступить точно так же. Хасан-хан отвечал отказом, хотя и сознавал, что с каждым лишним днем осады положение его гарнизона и жителей, запертых в городе, становилось все более и более затруднительным.

Осаждающие успели отвести воду со стороны Темир-Була-ка и спустить ее в поле. Имея внутри крепости только один небольшой и притом дурной источник воды, персияне принуждены были со значительной потерею, под огнем нашей артиллерии и стрелков, добывать воду из реки Занги, спускаясь для того по обрывистому и каменистому берегу. Устроенные в двух местах бреш-батареи успели сбить две неприятельские башни и заставить умолкнуть бывшие на них орудия; в некоторых местах стены были сделаны повреждения, но гарнизон все-таки не сдавался, надеясь на силу своих укреплений. В последнее время, при содействии французских офицеров, Эривань действительно была весьма хорошо укреплена, имела гласис, а за ним ров и две стены, снабженные артиллерией[294].