История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к откр

Прежде всего эта болезнь появилась за Тереком и за кордоном Кавказской линии, расположенным в селение Эндери, а потом в деревнях, принадлежавших аксаевцам и костюковцам[323]. В Кабарде зараза особенно сильно свирепствовала в так называемых Чегемских горах. В предохранение от распространения болезни, в наших селениях и станицах были устроены карантины: в селении Прохладном, близ Георгиевска, и между Константиногорским и Кумским штерншанцами. Турки старались воспользоваться последним распоряжением нашего правительства и выставляли карантины новым стеснением со стороны России. Лишенные временно свободного сообщения с нашими пограничными селениями и городами, горцы волновались.

Жители селения Эндери и кабардинских аулов отправились в Чечню для возмущения тамошнего населения против России. Они взяли с собой фирман султана, полученный ими через закубанцев, фирман, просивший помощи вольных народов против врагов мусульманства. Султан обещал помочь своим единоверцам порохом, свинцом, оружием и подарками, лишь бы только они соединились воедино для совокупного действия против «пришельцев с севера». Кабардинские муллы собирались на совещания, проповедовали священную войну и, удерживая народ от сношений с нами, как с христианами, требовали признания русских врагами. По проискам кабардинского духовенства ингуши стали переходить в магометанство, строили мечети и дали присягу действовать враждебно против русских. Все захваченное у нас в добычу ингуши постановили делить между собой, уступая каждый раз пятую часть на долю мулл. В пользу последних они обязались давать с каждого двора по 50 мер пшеницы, проса и ячменя. Кто не исполнит такого условия, от того народ решил отобрать все имущество и скот.

Не ограничиваясь возмущением подвластного нам населения, Порта вступила в соглашение с тегеранским двором и при посредстве английского посольства заключила дружественный союз с Персией.

Около этого времени прибыл в Тегеран английский посланник Гарфорт Джонс. Представитель народа, враждебного России и Франции, Джонс был отправлен с целью не допустить Персию до заключения мирных условий с нами и союза с Францией. Он предложил Баба-хану выслать из Персии французское посольство и обещал за это значительную сумму денег, обещал уступить часть владений в Индии и построить для персиян флот на Каспийском море. Отклоняя тегеранский двор от заключения мирных условий с Россией, Джонс содействовал заключению союза Персии с Турцией. Оба государства постановили употребить все средства к тому, чтобы одновременно поднять знамя бунта на всем протяжении наших владений между Черным и Каспийским морями. Турецкие эмиссары явились в Имеретин, Мингрелии, Гурии и Абхазии, а сторонники Персии пробрались в мусульманские провинции Закавказья.

Получаемые из Персии известия были одного и того же содержания и сводились все к тому, что в июне Баба-хан прибудет с войсками в Азербайджан, откуда отправит одного своего сына, Аббас-Мирзу, в Карабаг и Ширван, а другого, Мамед-Али-хана, двинет со стороны Эривани. По сведениям, у Аббас-Мирзы, сверх конницы, было до 10 000 человек сарбазов или регулярной персидской пехоты, обученной офицерами бывшего в Персии французского посольства. Повелитель Ирана в сотый раз говорил, что, пока не выгонит русских из Грузии, до тех пор не повернет «узды своего движения» в столицу Персии. Обещая изгнанному Селиму Шекинскому возвести его на ханство, Баба-хан писал шамшадыльским старшинам, что скоро прибудет к ним с непобедимыми войсками, и отправил царевича Александра в Ахалцих, а Теймураза – в Имеретию. Царевичи рассылали свои письма по Грузии – писали жителям Джавского ущелья и возмущали тагаурцев. Приглашая их к поднятию оружия, Александр говорил, что каждый, пришедший к нему на помощь, будет любимым его братом, а не подданным и что для всех таких он будет истинным благодетелем.

Все эти приглашения и подговоры происходили тогда, когда персидское правительство официально переговаривалось с Тормасовым о заключении мирных условий. Оно высказывало непременное желание отправить своего посла в Петербург к высочайшему двору. В столице хотя и понимали, что такое желание клонится исключительно к тому, чтобы выиграть время, тем не менее готовы были сделать уступку. Император Александр поручил Тормасову внушить тегеранскому двору, что если Персия желает искренно достигнуть мирных соглашений, то всего полезнее для нее избирать пути самые близкие и, отклонив посторонние вмешательства, войти в непосредственное сношение с главнокомандующим, уполномоченным на все случаи, могущие встретиться при переговорах. Впрочем, если бы персидское правительство стало настаивать на отправлении своего посла в Петербург, то император готов был принять его в своей столице.