История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к откр

Исполняя волю государя и отправляя письмо к наследнику персидского престола, Тормасов снова перечислил Аббас-Мир-зе те выгоды, которые может приобрести Персия по заключении мира с Россией. Главнокомандующий говорил, что, при содействии России, Персия может возвратить все области, отнятые турками, и успокоить внутренние волнения в стране; что император Александр признает Баба-хана в шахском достоинстве, а Аббас-Мирзу – законным и единственным наследником и что, наконец, такое признание будет охранено от всех врагов, как внутренних, так и внешних.

«Тогда, – писал Тормазов Аббас-Мирзе, – нет сомнения, что все противники, явно и тайно восстающие противу спокойствия знаменитейшего каджарского колена, должны будут умолкнуть с покорностью и тогда благоденствие Персии, также собственное могущественного вашего родителя, равно и ваше останется никем не нарушимо…»[324]

«Искомый Англией союз с Персией, – прибавлял главнокомандующий, – от коей, как известно мне, прибыло в Бендер-Бушир посольство с дружественными предложениями, отнюдь не может быть для Персии полезен, а тем еще меньше Персия может полагаться на обещания англичан, будучи уже, конечно, известна, сколь в прошлом году гибельные следствия постигли две сильные державы, обольщенные обещаниями Англии, и именно Швецию, потерявшую лучшую часть своих владений, приобретенных силой оружия моего великого и всемилостивейшего государя императора, и Испанию, невозвратно погибшую.

Ныне же воспоследовал еще ближайший пример с Австрией, повергшей себя в бедственное положение тем, что, по внушениям Англии и проискам ее, начав войну против Франции, в продолжение четырех недель понесла уже неоднократно жестокие поражения, и, наконец, быв принуждена самую столицу своей империи – Вену передать на произвол победителю, тщетно ожидает и ожидать будет своего спасения от союза с Англией».

Посланный с этим письмом главнокомандующего подполковник барон Вреде был задержан в Эривани, в ожидании дальнейших приказаний Баба-хана. Эта задержка не обещала, конечно, ничего хорошего, тем более что вскоре после того было получено в Тифлисе известие, что персияне появились на наших границах. Известие это поставило Тормасова в самое затруднительное положение: войск у него было мало, и повсюду происходили волнения. Дагестан и горские народы производили хищнические набеги и требовали с нашей стороны содержания довольно значительных наблюдательных отрядов; осетины также волновались, а имеретинский царь Соломон был готов отказаться от подданства России.

Развлечение войск для охранения края было так велико, что главнокомандующий мог назначить в состав главных сил только четыре батальона пехоты, шесть эскадронов кавалерии и до тысячи казаков. С этим отрядом он должен был действовать одновременно против турок и персиян, что, очевидно, было невозможно, и Тормасов просил о прибавке войск. Ввиду тогдашнего состояния политических дел император не признал возможным усилить кавказскую армию, и она принуждена была ограничиться одной обороной, крайне тяжелой для полков, как пехотных, так и кавалерийских.

Грузия окружена была со всех сторон неприязненными соседями и имела тысячу дорог, для такого неприятеля, каким были персияне, преимущественно конные, двигавшиеся без артиллерии и обоза. Притом же персидское правительство не имело ни регулярных войск, ни понятия о правилах и законах войны, принятых в европейских государствах. В лице персиян мы имели не неприятеля, а хищника, хлопотавшего только о том, как бы разорить селения, сжечь поля, захватить пленных и отогнать скот. Персияне всегда и всеми мерами старались избежать встречи с нашими войсками и, будучи конными, обходили такими местами, где пехота не могла их преследовать или предупредить занятием дорог. Занять главнейшие пункты границы было делом совершенно невозможным, по малочисленности войск, и для защиты края приходилось делать большие переходы от одного места к другому; часто случалось приходить туда, где не было уже надобности, и вновь спешить к третьему пункту, атакованному неприятелем. Такой способ ведения войны, утомляя войска, доставлял неприятелю возможность иметь успех в своих намерениях.

Пользуясь быстротой движения, персияне производили грабежи, хищничества и вторгались в наши границы, преимущественно в карабагское владение. Для защиты как этой провинции, так и вообще для охраны всего левого фланга Закавказья имелся всего только один отряд генерал-майора Небольсина, находившийся на правом берегу р. Тертера и состоявший из двух батальонов Троицкого полка, двух батальонов 17-го егерского полка, гренадерского батальона Кабардинского мушкетерского полка и донского Попова 16-го полка. Отряд этот предназначался для отражения неприятеля, если бы он попытался вторгнуться в значительных силах в Карабаг, Шеку или Ширвань.