История Вселенских соборов. Часть II. Вселенские соборы VI, VII, VIII веков

Первое заседание собора, с целью утверждения истинного вероучения вопреки монофизитству, происходило 10 октября. Бывшие на атом заседании, императорские сановники, открыли его следующими словами, намечавшими, в чем состояла задача собора в данном отношении. «Ныне должно исследовать, раззудить и стараться о том, говорили они, чтобы утвердить истинную веру, ради которой и сошелся собор. Поэтому потщитесь без страха, без угодливости и вражды изложить веру в чистоте, так чтобы и те, кои оказываются мудрствующими неодинаково со всеми, приведены были при виде истины к единению» (Д. ИИИ, 509. 510). Этим давалась собору полная свобода догматических прений: каждый мог свободно высказывать все, что имел на душе и мыслях по вопросу. Собор однако же в лице некоторых членов находит подобную постановку дела неправильною или по крайней мере излишнею. Прения о догматах казались подобным лицам не желательными, не нужными. В ответ на указанные слова императорских сановников один из членов собора, епископ Кекропий сказал: «относительно евтихианского вопроса дан уже образец папою Львом» (в послании догматическом). С заявлением этого епископа согласились и многие другие епископы, воскликнув: «все мы довольны объяснениями, данными папою Львом». Во императорские сановники и после этого продолжали поддерживать свой взгляд и, настаивая на своем прежнем мнении, объявили: «пусть патриархи каждой церковной области, избравши каждый по одному или по два из подчинённых им епископов, выйдут на средину и сообща рассудят о вере, и свое мнение предъявят всем, дабы, в случае если все согласятся, прекратились бы всякие недоумения, а если некоторые будут думать иначе, то пусть будут предъявлены и их мнения». При этом предложении епископы снова объявили: «не должно составлять нового письменного вероопределения». Таким образом открылись две совершенно различные точки зрения на вопрос: следует или не следует быть прениям и новому вероизложению? Одни решали вопрос положительно, другие отрицательно. Один из епископов, Флоренций, высказал еще мнение, которое было средним между двумя первыми, как решительно противоположными. Он сказал: «Хотя можно бы довольствоваться существующими уже изложениями, в особенности изложением Льва, однако же если нужно новое вероопределение, то для составления оного нужен более или менее продолжительный срок, чтобы мы могли с надлежащею обдуманностью подойти к истине дела». Как можно догадываться из последующего хода дел на соборе, это мнение Флоренция перевесило другие: решено поступить было так, как он думал. Конец словопрениям по вопросу: быть или не быть новому вероопределению, положил епископ Кекропий. С своей точки зрения, т. е. что совершенно достаточно тех вероопределений, какие уже существуют, Кекропий предложил собору прочесть главнейшие из тех вероопределений, какие уже существовали в Церкви. Это мнение принято было собором (Д. III, 510–11). Были прочитаны символы Никейский и Константинопольский (II вс. собора), послание Льва, и некоторые послания Кирилла Александрийского. Но при этом-то чтении и открылось во всей ясности, как мало основательности во мнении о ненадобности нового вероопределения. Открылось, что не все принимают прочитанные документы одинаково охотно. Но крайней мере не все выражали свое согласие с посланием папы Льва, а это главное, потому что послание Льва именно написано по случаю ереси монофизитской. В самом деле, между тем как одни находили послание Льва образцовым, ни подлежащим ни малейшему сомнению, почему и восклицали: «это вера отеческая, это вера православных, благочестиво и истинно учил Лев» (Д. III, 541 — 2), другим некоторые места этого послания казались недостаточно точно выражающими истину, сомнительными, ведущими к несторианству. И хотя истинный смысл этих сомнительных мест разъяснён был собором чрез сличение их с подобными же местами из писаний св. Кирилла (Д. IIИ, 542 — 3), тем не менее на вопрос, последовавший затем со стороны императорских сановников: «все ли теперь не сомневаются в чистоте и правильности веры Льва, изложенной в его послании», — один из епископов — Аттик — от лица других заявил, что он просит, чтобы ему вместе с несколькими другими епископами дан был срок из нескольких дней для более спокойного и точного обсуждения послания Льва. На это некоторые епископы заметили: «что если уже нужно дать срок, то пусть все епископы сообща примут участие в этом обсуждении». Вопрос в настоящем случае решили императорские сановники, назначив пятидневный срок для обсуждения дела и объявив: «нет нужды всем вам собираться; пусть Анатолий архиепископ Константинопольский изберет из числа других епископов таких, которых он сочтет наиболее способными вразумить сомневающихся» (Д. III, 544–545). А такими сомневающимися были: епископы иллирийские и палестинские (Д. III, 542)[263]. На этом заседание и кончилось.