История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года

Мольер на примере Дон Жуана, Доранта, Доримены и др. показывал, что сословные привилегии делают людей паразитами, эгоистами и растлевают их мораль. Но сатира Мольера разила не только дворян, не только вредные последствия сословных преимуществ, она с не меньшей силой разоблачала и буржуа — алчных стяжателей, целиком отдавших себя во власть золота. Особенно ярко раскрывается эта значительная тема в последних комедиях Мольера: «Скупой» (1668) и «Мнимый больной» (1673).

Если в «Тартюфе» отец под влиянием религиозного фанатизма лишается естественных родительских чувств, то в «Скупом» подобное же извращение природы происходит из-за страстной одержимости к деньгам. Деньги становятся символом новой веры. Гарпагон проникнут фанатизмом не меньше, чем Оргон. Один верит во всемогущую силу бога, другой — во всемогущую силу золота. Но если Оргон обманут, то одержимость Гарпагона вполне осознана и самостийна: он всегда может на деле испробовать могущество своего бога. Сознание Гарпагона целиком фетишизировано: не человек владеет золотом, а золото владеет человеком, его помыслами, страстями, мечтаниями, нравственностью и убеждениями. Вся жизнь Гарпагона подчинена одному «подвигу» — накоплению богатств.

Если Гарпагон требует от своих детей подчинения личного счастья родительскому интересу, то сам он свои страсти умерщвлять не намерен; деньги предоставляют ему возможность наслаждаться всеми благами жизни; они — сила, которая дает старости преимущества юности, порочность превращает в добродетель, глупость в ум, а безобразие в красоту. Владея деньгами, Гарпагон смело может жениться на невесте своего сына Марианне. Когда он узнает, что сын является его соперником, он изгоняет его из дому, а затем лишает наследства и проклинает. Так же жесток Гарпагон и со своей дочерью: когда у него пропадает шкатулка с золотом, он злобно кричит Элизе, что был бы очень рад, если бы погибла не шкатулка, а она сама.

Потеря золота для Гарпагона почти смертельна; скупец впадает то в глубокое отчаяние, то в страшный гнев. Он ненавидит и подозревает всех людей, ему хочется всех арестовать и перевешать. Золото отравило душу Гарпагона, это уже не человек, а злое, жадное и по-своему несчастное животное. Он никого не любит, и его никто не любит, он одинок и жалок.

Комическая фигура Гарпагона приобретает драматический отсвет, она становится зловещим символом полного разложения человеческой личности, образцом нравственного маразма, происходящего из-за тлетворного влияния собственности.

В «Скупом» преступен не только алчный старик, преступна и добродетельная Марианна: она сознательно соглашается стать женой Гарпагона в надежде на его скорую смерть.

Если золото в представлении собственника превращается в смысл его жизни и как бы заслоняет самую жизнь, то естественно, что окружающие видят в жизни собственника только его золото и подменяют личные отношения к человеку корыстным расчетом. Эту глубокую общественную тему Мольер раскрывает в своей последней комедии «Мнимый больной» (1673).

Здоровяк Аргон уверил себя в том, что он болен. Произошло это по той причине, что окружающие его расчетливые люди всячески потакали капризам и притворству Аргона, надеясь таким способом войти к нему в доверие. И их надежда вполне Оправдалась. Аргон сделал свою болезнь своего рода критерием оценки людей. Для него теперь было ясно, что те из близких, которые не признают его недугов, не ценят и его жизнь, поэтому они недостойны доверия. Те же, кто болеет душой при каждом его вздохе, проявляют к нему истинное дружеское расположение.

Мнимые болезни стали для Аргона страстью, которой он мог поистине наслаждаться: слушая вокруг себя постоянные вздохи, видя всеобщую озабоченность и украдкой стираемые слезы, Аргон в душе блаженствовал — так он лучше, чем каким-нибудь другим способом, ощущал значительность своей личности, пафос своего бытия. Аргон с удовлетворением замечал, что жизнь окружающих людей полностью растворялась в его собственной жизни. Страсть к болезням для Аргона была результатом гипертрофированной самовлюбленности. Человеку хотелось видеть, что он один, его судьба, его бытие составляют смысл существования всех прочих. Но в своем эгоцентрическом самозабвении Аргон не замечал, что здоровье и жизнь его оцениваются не сами по себе, а лишь в силу того, что под кроватью мнимого больного стоит внушительного размера сундук с золотом. Аргон не мог отличить истинные побуждения от ложных и притворство принимал за добродетель, а правдивые чувства за проявление вражды. Ложный идеал порождал ложную мораль и характеры — природа извращалась, и человек превращался в урода.

ТВОРЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ МОЛЬЕРА