История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года

Поэт в немногих словах формулировал основные законы драматургии. Он писал: «Заботьтесь о том только, чтобы сюжет ваш исчерпывался единым действием; заботьтесь, чтобы ваш вымысел отнюдь не обременялся эпизодами, т. е. вещами, отклоняющими от главного сюжета, и чтобы было нельзя отнять одну из частей без того, чтобы все здание не рушилось. Не беспокойтесь о том, чтобы в протяжении единого дня замкнулось все действие, хотя бы это нарушило мнение Аристотеля: ведь мы уже умалили авторитет его, перемешав сентенции трагедии с низкой комедией. Удовлетворимся тем, что ограничим ее временем, возможно более кратким, во всяком случае, чтобы поэт не сочинял по крайней мере повесть, в течение которой протекает несколько лет. Но в этом случае он в антрактах расположит промежутки времени; так он поступит и в случае, если кому-либо из его действующих лиц предстоит путешествие. Знаю, возмутят знатоков эти вольности. Что ж, пусть, оскорбленные этим, не ходят они смотреть наши пьесы».

Отрекшись от классических канонов, Лопе де Вега естественно вырвался из плена античных сюжетов. Лучшим сюжетом он считал новый и требовал от писателей постоянных изобретений оригинальных коллизий. Новый сюжет был самым верным средством приковать к сцене внимание зрителей.

Лопе точно определял композиционное развитие комедии. «В первом действии, — писал он, — изложите рассказ; во втором пускай сплетается интрига, и сделайте так, чтобы до средины третьего действия никто не мог предвидеть развязку. Всегда обманывайте любопытство зрителя, намекая ему на возможность конца, совсем не похожего на тот, что, по-видимому, обещает событие».

Для Лопе сюжет имел огромное значение. При его почти импровизационной манере сочинения многие комедии были лишь своеобразным вариантом новых взаимоотношений между типовыми героями, повторяющимися из комедии в комедию.

Своевольные тираны, благородные рыцари-идальго, восторженные любовники (galan), самоотверженные в своей любви дамы (dama), сварливые охранители нравственности — отцы или братья (barba), лицемерные старухи, сводни или тетки, плутоватые и простодушные слуги (gracioso), лукавые служанки — все эти типы встречаются в большинстве комедий Лопе. Но это не дает основания уподоблять их мертвенным персонажам ученых комедий или однообразным маскам commedia dell'arte. Во-первых, потому, что каждый из этих типов является не схематической маской, а глубоко разработанным социальным характером, а во-вторых, все эти фигуры, схожие друг с другом в своих типовых чертах, достаточно разнообразны в индивидуальной психологической обрисовке.

Но если Лопе умел индивидуализировать психологию своих героев, то их социальная определенность часто стушевывалась. Эстрелья и Лауренсия при всем разнообразии их личных характеров все же сходны в своем общем типовом моральном облике в такой же мере, как сходны Санчо Ортис и Фрондосо. Для Лопе, видевшего благородство в моральной природе, а не в сословных преимуществах человека, бытовые социальные краски не имели преобладающего значения. Изображая единство душевного склада героев, будь они рыцарями или крестьянами, поэт заботился не столько о передаче внешнего колорита, сколько о полном донесении героической сущности этих людей, не скрытой ни сословными предрассудками, ни простонародной грубостью. В таком же пренебрежении находилась и проблема национальной характеристики нравов и быта, — где бы действие комедии Лопе ни протекало, будь то Италия, Америка или древняя Русь, действующие лица оставались теми же самыми героическими испанцами, персонажами комедии «плаща и шпаги».

Люди, наделенные благородной душой, утверждали высокую поэтическую речь как самую естественную форму для своих чувств и дум. Поэтому язык героев Лопе был мало индивидуализирован.

Но поэзия Лопе, как уже указывалось, не порывала связи с реальным миром, она кровными узами была связана с народным творчеством. Лопе лучше и ярче своих современников умел поэтизировать труд, сельскую жизнь, простодушные нравы — всему этому он обучился у своего родного народа, распевавшего повсюду великолепные старинные романсы. Продолжая работу своих предшественников, Лопе использовал все виды народной поэзии и довел ее до высшего совершенства.

Отличительной чертой языка комедий Лопе является его простота, ясность и близость к обычной разговорной речи. Ихотя Лопе порой, подпадая под влияние напыщенного поэта Гонгоры, допускал в монологах своих героев излишнюю риторичность, все же он решительно выступал против туманности стиля. Стоит припомнить иронические слова, сказанные на этот счет крестьянским поэтом Менго из «Фуэнте Овехуна».

Язык комедий Лопе выразителен и эмоционален. Все оттенки переживаний находят в нем отражение: он может быть и печальным, и гневным, и ликующим, и нежным, и страстным. Поэт тщательно подбирает размеры, разрабатывает свою метрическую систему: для патетических мест — терсины, сонеты — «когда выражается ожидание», для излияния любовных переживаний — народный размер редондилью с рифмой между первым и четвертым стихом: