История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2

Тревожное состояние умов в Правобережной Украине и недобрые вести из Константинополя в Москву относительно видов турецкого султана на Россию заставили царя снова взяться за Дорошенко и так или иначе покончить с ним. Против Дорошенко, по царскому указу, двинуты были вторично к Днепру русские, под начальством Ромодановского, и казацкие войска, под начальством Самойловича. На этот раз дело уладилось и очень мирно, и очень скоро: Дорошенко, после небольшого колебания, сдался союзникам, сложил перед ними войсковые клейноды и открыл Чигирин для вступления русских и казацких войск. При расспросе Дорошенко относительно замыслов турок и татар он, между другими статьями, показал, что турки, собираясь идти на Украину, имели намерение построить в Запорожье свои города: в Сечи на Чертомлыке, у Хортицы, в узком Днепре и в Кодаке, на правом берегу Днепра, откуда можно всей Украиной управлять[828].

Прибрав к рукам гетмана Дорошенко, московский царь поспешил известить о том польского короля, но польский король не мог извлечь для себя никакой выгоды от этого. Сильно стесненный турецко-татарской армией в лагере при Журавне, он принужден был заключить постыдный для Польши мир, 1 октября 1676 года, по которому области Киевская, Белоцерковская, Наволочская и некоторые другие оставались за казаками, в подданстве Польши, а Чигиринская область и Запорожье поступали под турецкое покровительство[829].

Принимая в подданство Дорошенко, Москва тем самым выражала свою претензию и на управлявшуюся им дотоле Чигиринскую область, а стало быть, становилась лицом к лицу и с турками, признанными, после Журавнинского мира, фактическими обладателями Чигирина. Турки все еще были грозными воителями в глазах Европы того времени, и потому для России такой факт был слишком знаменательным и серьезным: Россия до тех пор еще ни разу не воевала с турками. И положение ее было тем затруднительнее, что, в силу политических комбинаций того времени, она оставалась совершенно одинокой среди западноевропейских держав, и ни Польша, ни Германия, ни другая какая держава не могла или не хотела подать ей руку помощи в предстоявшей борьбе с Турцией. Тем не менее Дорошенко был принят в подданство Москвы и доставлен гетману Самойловичу.

Смирением Дорошенко и присягой его на верность царю Москва всецело была обязана кошевому Серко. Но возникает вопрос, почему Серко так усердно хлопотал о том, чтобы преклонить Дорошенко к русскому царю? По некоторым действиям Серко и планам, которыми он задался к концу своей жизни, но глубоко таил их в своей душе, можно думать, что в этом случае он работал если не единственно, то главным образом с той целью, чтобы, сдав Дорошенко Москве, занять его место в Правобережной Украине себе, потом низложить с гетманского уряда Самойловича и сделаться обоесторонним гетманом. Запорожское войско не только не могло препятствовать в том Серко, но, ненавидя от всей души Самойловича, даже могло поощрять его в том.

Так или иначе, но после сдачи Самойловичу Дорошенко Серко, по-видимому, совершенно успокоился, и наказный кошевой атаман Василий Крыловский извещал Самойловича, что 11 ноября Серко, выбравшись чинно с товариществом из Сечи, сошелся с товариществом, бывшим на Низу, и, не переставая в природной к воинскому делу над басурманами своей охоте, а также желая оказать услугу отчизне, всему христианскому миру и царскому величеству, пошел против татар, возвращающихся из Польши в Крым, имея намерение учинить урон татарским войскам и освободить из мучительных рук христианских невольников[830].

Между тем возник вопрос, куда девать гетмана Дорошенко, то есть оставлять ли его в Малороссии или же отправить в Москву? В начале декабря 1676 года гетман Самойлович по этому поводу писал царю, что отсылать Дорошенко в Москву неудобно именно ввиду неприятности, которая может произойти от кошевого Серко: «Серко со всею своею старшиной, услыша о том, сейчас же расславит по всей Украине, меж войсковыми людьми и посполитым народом, разные слухи для возвращения против рассказов, воды на свое колесо, для порухи вашего царского величества и для поношения моего нерадения: он станет упрекать меня в том, что я допускаю в отношении Дорошенко бесправие и имею намерение заслать его в Сибирь». Царь вполне согласился с такими доводами гетмана, и потому Дорошенко на время оставлен был в Малороссии и только спустя несколько времени после этого отправлен был в Москву. Но и тут гетман просил царя, чтобы Дорошенко жил в Москве на виду у всех, «дабы посланцы мои и Серковы, как будут на Москве, его видели и ведали, что он живет при милости царского величества». Царь и в этом не отказал гетману, и вслед за отсылкой Дорошенко в Москву кошевой получил от него письмо с приятным известием о том, что бывшему гетману оказана была в Москве «великая честь и премногая царская милость». За то Серко верно служил царю: «Серко ныне на Запорожье, из Коша под турские и крымские городки ходил и с татарами перемирие разорвал»[831].