История Жанны

Я почти не следила за дорогой. Мысли витали далеко. Лошади бодро бежали вперед, громко стуча копытами о промерзлую землю. Гастон держался слева и чуть впереди меня. Он внимательно вглядывался в заросли дрока по сторонам дороги, видимо, опасаясь засады.

Места мы проезжали глухие. Здесь и в обычное-то время было неспокойно. Фужерский лес с его непроходимыми чащами, глубокими оврагами и топкими болотами издавна служил укрытием всякому сброду. Тут прятались беглые преступники, крестьяне, согнанные со своей земли, солдаты, бросившие службу, и прочие несчастные. Объединяясь в шайки, они грабили в основном одиноких путников, но не боялись нападать и на целые кортежи.

Ограбленные жертвы редко оставлялись в живых. Те, кто выжил, говорили о зверской жестокости и чудовищных пытках, которым они подвергались.

Когда мы с Жеромом были маленькими, Матильда любила рассказывать нам страшные истории про фужерских разбойников. Жером слушал ее, сидя неподвижно и раскрыв рот, а я носилась по комнате и отбивалась от воображаемых врагов воображаемой шпагой.

* * *

Никто на нас не напал, и мы благополучно добрались до Троншуа. Уже темнело, когда мы, обогнув последний утес, которых так много в долине Куэнона, выехали на широкую аллею, ведущую к парадному подъезду замка.

Я с детства любила это место. Крестный, когда я у него гостила, предоставлял мне полную свободу, и я обследовала здесь каждый уголок. В отличие от Меридора, который стоял на открытой местности и был прикрыт лесом лишь с востока, Троншуа со всех сторон окружали густые заросли. Высокие деревья и зимой, и летом давали глубокую тень. Здесь все дышало стариной, все хранило древние тайны.

В надвигающихся сумерках замок маркиза выглядел необитаемым. Когда-то здесь кипела жизнь, сновали люди, ржали кони, лаяли собаки. Сейчас же вокруг царило полное безмолвие. На белом снегу, ковром покрывавшем огромный внутренний двор, не было ни одного следа, кроме наших лошадей. Некоторые ставни были закрыты, некоторые открыты, но ни из одного окна не был виден свет.

Я спешилась и отдала поводья Гастону. Он хотел пойти со мной, но я велела ему остаться снаружи и караулить лошадей.

Массивная дверь со скрипом отворилась, и я вошла внутрь.

Сорванные гардины валялись вперемешку с обломками старинной мебели. Битые стекла и зеркала противно хрустели при каждом шаге. Великолепная лестница, ведущая на второй этаж, была проломлена в нескольких местах, и мне пришлось перепрыгивать через зияющие провалы.

Троншуа грабили стремительно и яростно. Все, что могли унести, – унесли. Что не смогли – разрушили. Я не увидела ни одного целого окна, ни одного целого стула. Только с расписных потолков на меня укоризненно и печально смотрели голенькие замерзшие амуры.

Вот в этой комнате крестный любил вечером посидеть с близкими друзьями. Камин уцелел, хотя белый мрамор растрескался в нескольких местах. Видимо, по нему били чем-то тяжелым.

А в этой столовой проходили парадные обеды, на которые собиралось до сотни гостей. Я упорно отказывалась на них присутствовать, хотя маркиз и настаивал. Сейчас в комнате был завал из сломанных стульев и столов. Серебро исчезло, так же как и великолепный фарфор.

Ноги сами принесли меня к моему любимому месту в замке. Вот и библиотека, точнее то, что от нее осталось. А осталось немногое. Тяжелые шкафы резного дерева стояли на своих местах, но книг в них больше не было. Драгоценные манускрипты, древние рукописи – все валялось на грязном полу, разорванное и затоптанное. Ужасное, бессмысленное варварство!

Я почувствовала, как что-то темное поднимается из самых глубин моего существа. Странное дело – я потеряла отца, дом, но продолжала ходить и дышать. Может быть, потому что я не видела отца умершим и отказалась зайти в разрушенный Меридор, я не воспринимала все это как свершившийся факт. Этот кошмар больше походил на дурной сон, который можно прервать, стоит только сильно захотеть.

А вот вид книг, оскверненных и обезображенных, подействовал на меня отрезвляюще. Я начала понимать, что все это происходит со мной на самом деле.

Я еще не успела осознать это до конца, как чья-то грязная рука зажала мне рот, и холодное лезвие больно укололо горло.

– Только дернись, и ты труп, – просипел на ухо чей-то голос, и я мгновенно замерла.

Так мы и стояли, ожидая неизвестно чего. Я ужасно страдала от зловонного дыхания, доносившегося до меня из-за спины, и от этой немытой руки, что зажимала мне рот.

Наконец, один из книжных шкафов в углу комнаты со скрипом отодвинулся, и из-за него вышел человек с бумагами в руках. А я и не знала, что в библиотеке есть потайная комната!

Человек вернул шкаф на прежнее место и пошел к нам, на ходу изучая бумаги, поднесенные к самому носу.

Подойдя к нам, он оторвался от своей добычи и уставился на меня, ничем не выказывая своего удивления.

Я тоже постаралась не показать, что не просто удивлена – изумлена тем, что вижу перед собой виконта де Шатодена собственной персоной!

– Где ты его нашел, Тибо? – спросил он моего стражника.

– Да он сам сюда зашел, Ваша милость. Следил, должно быть.