История жизни в авторской обработке

Как он умеет всего лишь парой жестов, простым движением, бессловесно вызвать такую реакцию, такой отклик зала? Это большая тайна. Тайна ремесла клоуна.

Но вот он уходит, и снова – оркестр, эквилибристы, забавные обезьяны, а потом воздушная гимнастка в костюме лебедя. За ее спиной два крыла. Гимнастка садится на обруч, который поднимается высоко под купол. Зал темный, только лучи прожекторов ярко прорезают пространство. Красота невероятная. Во второй части выступления намечены сложные трюки, и крылья мешают, поэтому гимнастка их снимает. Как она это делает – не замечает никто, внимание зрителей приковано к балету на арене. Но вот гимнастка опять взмывает вверх! Все взоры вновь обращаются к ней.

За моей спиной сидят две девочки лет десяти, они активно обсуждают увиденные номера, особенно наряды.

Девушка-лебедь выполняет опасный трюк, а я слышу:

– Где крылья? Крыльев нет!

– Они отклеились.

– Линяет…

К концу представления дождь закончился.

Мы вышли из цирка в солнечный город, который приглашал на прогулку.

– Что тебе понравилось больше всего? – спросила я младшего, когда мы дружно перепрыгивали через лужи.

– Никулин, – ответил он, не задумываясь.

В фойе цирка находится постоянная выставка, посвященная Юрию Никулину, человеку, который сохранил это здание на Цветном бульваре. Там представлены его клоунские костюмы и костюмы из фильмов, реквизит для цирковых номеров, афиши к кинокартинам, военные награды.

Цирк бережно хранит память о человеке, которому стольким обязан.

– Кеды классные, – выдал вердикт мой ребенок, имея в виду увиденные кеды Балбеса из «Кавказской пленницы».

И я не могла с ним не согласиться.

Мои дороги

Я уже практически написала эту книгу, когда вдруг поняла, что одной главы не хватает. А именно – рассказа про поездки и путешествия. Без них моя «подготовка к настоящим мемуарам» выглядит неполной. Я очень люблю путешествия, смену обстановки, впечатления, дорогу.

Дорога туда – это всегда предвкушение, дорога обратно – переполненность новым, которое еще только предстоит осмыслить и положить куда-то в уголок памяти.

Раньше была жадность информационных знаний – посетить то-то, увидеть то-то, купить экскурсию туда-то.

Сейчас это необязательно. С годами по-другому видишь жизнь и интересное находишь не только в необычном здании – шедевре архитектуры восемнадцатого века, но и в узких улочках городов, скверах, парках, людях. Жизнь и новизна – она везде. Надо только приглядеться.

Много лет назад мы с Таней отдыхали на Мальте. Оттуда нам предложили совершить экскурсию на Сицилию на действующий вулкан Этна. Естественно, мы не смогли удержаться от соблазна и поездку купили. Встали на рассвете, провели пару часов в дороге к порту, потом добирались катамараном до берегов Сицилии, потом автобусом до вулкана.

Нас высадили в районе потухших кратеров.

Это такое огромное-огромное бескрайнее поле с большими воронками, в которые можно спуститься, гулять по застывшей лаве. Лава – порода пористая и очень напоминает черный керамзит.

Поднимаясь на вулкан, мы миновали несколько растительных поясов: широколистный, смешанный, хвойный и наконец достигли места, где прижился только один вид растения – кустарник с желтыми цветами. Корни других не могли питаться породами с вкраплениями лавы. Уникальная зона.

Перед нами шел мужчина средних лет и выговаривал жене: «Вот зачем мы сюда притащились? Встали ночью, столько ехали, деньги еще заплатили. Зачем? Что здесь смотреть? Ерунда!»

Он шел, бубнил, был крайне недоволен и не видел ни этих ярких желтых кустов, ни пористых кусочков лавы, ни поражающих своим ровным очертанием кратеров.

Наверное, это тоже притча. Нам с ним было дано одинаково: час на вулкане. Каждый взял за это время то, что смог. Мужчина – недовольство, Таня – уникальную цветущую желтую веточку, которую потом вставила в кармашек фотоальбома.

А я запомнила этот эпизод на всю жизнь.

Из разных поездок привожу с собой разное.

Из Испании – день Сан-Хуана, аналога нашего Ивана Купалы. Вечером в этот праздник все побережье моря усыпано людьми. Испанцы приезжают семьями, маленькими и большими компаниями, устраивают пикники на раскладных столах. Дети бегают по берегу, играют, взрослые сидят за столами, общаются, пьют вино, смеются. Костры не жгут, огонь у них заменяет пиротехника, поэтому между группами празднующих то тут, то там взрываются петарды, устремляются ввысь фейерверки, рассыпаются искрами хлопушки. И так до самой глубокой ночи. Сан-Хуан – праздник официальный, поздний, поэтому на следующий день испанцы не работают, они отсыпаются.