История знаменитых преступлений

Как мы могли убедиться, в тюрьме Занд был окружен вниманием и заботой, и это продолжалось до самого последнего момента. Правда и то, что окружающие относились к нему не как к обычному преступнику: многие про себя жалели его, а некоторые и вслух оправдывали. Следственная комиссия, назначенная великим герцогом, затягивала рассмотрение дела, насколько это было возможно, поскольку тяжесть ранений Занда позволяла надеяться, что услуги палача не понадобятся и Господь возьмет исполнение приговора на себя. Однако судьи ошиблись в своих расчетах: мастерство врачей возобладало не только над болезнью, но и над самое смертью. Занд не исцелился, но жизнь теплилась в нем, и вскоре стало ясно, что казни не избежать.

Дело усугублялось и тем, что русский император Александр, удостоивший Коцебу должности своего советника, был осведомлен о причинах убийства и настоятельно требовал, чтобы правосудие свершилось. Следственной комиссии пришлось снова поднять дело. И все-таки оставался еще один предлог, чтобы не торопить события: из Гейдельберга вызвали доктора и приказали ему навестить Занда и составить точный отчет о его состоянии. Поскольку узник не мог встать с кровати, казнить его при таких обстоятельствах было невозможно, и члены комиссии надеялись, что доктор, подтвердив, что больной не может двигаться, тем самым даст им новую отсрочку.

Упомянутый выше доктор прибыл из Гейдельберга в Мангейм под предлогом, что хочет осмотреть Занда из чисто медицинского интереса. Он спросил у заключенного, не чувствует ли он себя хоть немного лучше и не может ли попытаться встать. Занд внимательно посмотрел на него и улыбнулся.

– Я вас прекрасно понял, герр доктор, – сказал он. – Комиссия желает знать, хватит ли у меня сил подняться на эшафот. Понятия не имею, но мы сейчас проведем маленький эксперимент.

С этими словами он встал и, призвав на помощь все свое несравненное мужество, сделал то, чего не мог сделать последние четырнадцать месяцев, – дважды обошел комнату и сел на кровать.

– Как видите, сил у меня хватает, – сказал он доктору. – Так зачем же судьям моим терять драгоценное время? С рассмотрением моего дела можно покончить. Пускай вынесут приговор, ведь ничто не препятствует более его осуществлению.

Доктор подал отчет, и больше ничего нельзя было поделать: Россия становилась все настойчивее в своих требованиях и 5 мая 1820 года верховный суд вынес приговор, утвержденный 12 мая его королевским высочеством герцогом Баденским:

«На основании материалов расследования и проведенных окружным судом дознаний, представленной защиты, заключений мангеймского суда и последующих консультаций суд признает обвиняемого Карла Занда из Вундизеля виновным в убийстве (в чем он не преминул сознаться) г-на Коцебу, советника российского императора, и в качестве справедливого наказания, а также дабы преподать всем прочим устрашающий пример, приговаривает его к смертной казни через обезглавливание.

Все судебные издержки, включая расходы на публичную казнь, ввиду отсутствия у осужденного средств возлагаются на органы правосудия».

Как видим, судьи вынесли Карлу смертный приговор, чего, впрочем, вряд ли удалось бы избежать, но по форме и сути своей он оказался настолько мягок, насколько это только возможно, ведь расходы на длительный и дорогостоящий судебный процесс могли бы разорить и без того небогатое семейство Зандов.

Однако прошло еще пять дней, прежде чем было принято окончательное решение. Это случилось 17 мая.

Когда Занду сказали, что у его двери стоят два советника юстиции, он догадался: они явились, чтобы огласить приговор. Он попросил дать ему минутку, потому что хочет подняться – это была вторая его попытка за четырнадцать месяцев, считая тот случай, который мы недавно описывали. И все-таки сил услышать, что ему суждено, на ногах у него не хватило: он настолько ослаб, что, поприветствовав эту ниспосланную смертью делегацию, попросил позволения сесть и заверил гостей, что причиной тому не малодушие, но телесная слабость.

– Добро пожаловать, господа, – продолжал он. – В последний год страдания мои настолько велики, что вы для меня – истинные ангелы-спасители.

Он выслушал приговор без всякого волнения и с мягкой улыбкой на устах. Когда же чтение было окончено, сказал:

– Господа, лучшей судьбы я для себя не желал, и когда больше года тому назад я задержался ненадолго на взгорке в окрестностях Мангейма, я увидел место, где будет моя могила. Так что мой долг – поблагодарить Господа и людей за то, что продлили мое существование до сегодняшнего дня.

Судейские удалились. Занд встал, чтобы почтить их уход, как сделал это, когда они впервые переступили порог его комнаты. И снова сел в раздумье на стул, подле которого стоял директор тюрьмы господин Г. Несколько мгновений – и по щекам осужденного скатилось по слезинке. И, обернувшись к господину Г., который был ему очень симпатичен, Занд сказал: