История знаменитых преступлений

Все, что я почитал святым, все доброе, чего желал как блага, все небесное, к чему стремился, – все это и по сей день таковым для меня остается. И я благодарен за это Господу, ведь насколько велико было бы мое отчаяние, если бы пришлось мне признать, что сердце мое утешалось мимолетными химерами и искало прибежища в ложных идеях. Моя уверенность в убеждениях моих и ценностях и возвышенная любовь к ним, ибо они – ангелы-хранители моего духа, увеличивается с каждой минутой и будет крепнуть, пока я жив, и, я надеюсь, облегчит мне переход из этого мира в вечность. Я провожу мои дни в тишине, экзальтации и христианском смирении, и временами меня посещают видения свыше, которые с детства дарили мне радость узреть Небо на земле и сейчас дают силу вознестись к Господу на пламенных крылах молитвы. Я обуздал недомогание, каким бы жестоким, длительным и болезненным оно ни было, силою своей воли настолько, чтобы у меня появилось время для упорных занятий историей, гуманитарными науками и самыми увлекательными аспектами теологии. И когда самая беспощадная боль принуждает меня отвлечься, с таким же усердием я борюсь со скукой, ибо воспоминания о прошлом, мое нынешнее смирение и вера в будущее достаточно изобильны и сильны во мне и вокруг меня, дабы не дать мне упасть из моего земного рая. Принципы мои таковы, что в ситуации, в которую я попал по собственному решению, я бы ничего не хотел просить для своего комфорта; и тем не менее я так щедро осыпан всевозможными благодеяниями и заботами, и все это делается с такой деликатностью и человеколюбием, за которые я – увы! – не могу отблагодарить всех тех, с кем я сейчас контактирую, что все желания, кои только могли бы зародиться в самом потаенном уголке души моей, исполняются, и с избытком. Телесные страдания мои никогда не были настолько велики, чтобы я не мог их превозмочь, обращая помыслы к небу и говоря себе: “Будь что будет со мной, немощным!”; но и в противном случае я не смог бы сравнить их с муками души, которые мы испытываем, осознавая наши слабости и прегрешения, настолько они глубоки и неутешны.

Как бы то ни было, в последнее время я редко теряю сознание от боли: припухлость и воспаление тканей незначительны и меня с самого начала почти не лихорадило, но, несмотря на это, уже почти десять месяцев я вынужден все время лежать на спине без возможности встать, и из груди моей, там, где сердце, откачали более сорока пинт жидкости. Рана моя по-прежнему открыта, но состояние ее хорошее, и я обязан этим не только заботливому уходу, но и чистой крови, которую я получил от вас, матушка. Как видите, я не лишен ни земного попечения, ни ободрения небесного, так что в мой день рождения у меня были все причины для того, чтобы не проклясть день, в который я увидел свет, а наоборот, после серьезного созерцания этого мира возблагодарить Господа и вас, мои дражайшие родители, за подаренную мне жизнь! Я отпраздновал 18 октября тихой и ревностной покорностью священной воле Господа. На Рождество я постарался снова почувствовать себя ребенком, страстно любящим Всевышнего, и, если будет на то Его воля, новый год, как и предыдущий, принесет телу немощность, но душе, несомненно, чистейшую радость. И это – единственное пожелание, которое я адресую вам, мои дорогие родственники, вам и всем вашим близким, мои дорогие братья и сестры!

У меня нет надежды прожить еще один год и отпраздновать свой двадцать пятый день рождения. Да исполнятся же мои молитвы! Да умерит это описание моей теперешней жизни хоть в какой-то мере вашу тревогу! И пускай это письмо, в которое я вкладываю всю нежность моего сердца, не только покажет вам, что я достоин вашей невыразимой любви, но и послужит залогом того, что она будет длиться вечно.

Недавно я получил ваше драгоценное письмо от 2 декабря, милая моя матушка, а еще комиссия снисходительно позволила мне прочесть послание от моего доброго брата, которое я получил с ним вместе. Вы пишете, что в семье все здоровы, и посылаете мне засахаренные фрукты из нашего сада. Я вам сердечно за это благодарен. Но что радует меня безмерно, это что вы не оставляете меня заботой ни зимою, ни летом: вы с милой Юлией своими руками сорвали эти плоды и приготовили дома, для меня, – может ли быть для души услада большая?

Я искренне радуюсь появлению на свет нашего маленького кузена; передайте его прекрасным родителям и дедушкам с бабушками мои добрые поздравления. И я счастлив, что крещен он будет в дорогом моему сердцу приходе, и я призываю на него все небесные благословения.

Дабы не доставлять излишнее беспокойство следственной комиссии, мы вынуждены будем, я полагаю, отказаться от переписки. Поэтому спешу заверить вас, быть может, в последний раз, в моем глубочайшем сыновнем почтении и братской любви.

Нежно любящий вас,

Карл Людвиг Занд».

И действительно, с этого момента всякая переписка между Карлом и его семьей прекратилась. Он написал им всего лишь раз, когда узнал, что его ждет. Это письмо мы увидим позже.