История знаменитых цитат

Читая этот панегирик, следует помнить о словах Черчилля, записанных его личным секретарем Колвиллом 21 июня 1941 года, накануне вторжения Гитлера в СССР: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в Палате общин».

Что же касается формулы «соха и бомба», то в феврале 1923 года основатель современного турецкого государства Ататюрк, выступая в только что отвоеванном у греков Измире, сказал:

– Те, кто воюет мечом, в конце концов терпят поражение от тех, кто воюет сохой.

«Отец турок» имел в виду Османскую империю. Можно было бы привести и другие примеры.

Стереть в лагерную пыль

Вроде бы каждый знает, что это выражение принадлежит Лаврентию Берии. Мало того: в исторической литературе можно найти и документ, подписанный Берией, в котором это выражение встречается. Речь идет о его резолюции от 21 июня 1941 года на сводку докладов сотрудников внутренней разведки, предупреждающих о скором нападении Германии:

В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников «Ястреба», «Кармен», «Алмаза», «Верного» за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Остальных строго предупредить.

Эта резолюция цитировалась в почтенном «Военно-историческом журнале» (1990, № 5), однако без ссылки на архивный источник, поскольку взята она была не из архивохранилищ, а из «повести в документах» Овидия Горчакова.

Повесть Горчакова «Накануне, или Трагедия Кассандры» появилась на свет в журнале «Горизонт» (1988, № 6–7) и почти целиком состоит из донесений «секретных сотрудников» Берии. Откуда же взял их автор? Из неведомой «старой папки»: «На старой папке, где хранятся эти донесения, выцветшими фиолетовыми чернилами пронумерован фонд, опись, дело. Когда открываешь папку, в глаза бросается резолюция, написанная с нажимом вечным пером: “В последнее время многие работники…”» и т. д.

В 1988 году, на заре перестройки, Горчаков едва ли мог иметь доступ к столь секретным фондам. В позднейших архивных сборниках документов такой резолюции нет. Знаменитая резолюция сочинена самим О. Горчаковым, как все (или почти все) «документы», из которых состоит его повесть.

Есть еще свидетельства мемуаристов – в том числе Никиты Хрущева и Сергея Капицы, в которых Берия угрожает стереть кого-либо в лагерную пыль. Однако мемуары, особенно поздние, весьма ненадежный источник в такого рода делах. (К примеру, мемуаристы упорно приписывают А. Я. Вышинскому тезис «Личное признание обвиняемого – царица доказательств», тогда как сам Вышинский называл его «в корне ошибочным принципом» средневекового права.) В общем, бесспорных свидетельств о принадлежности выражения «стереть в лагерную пыль» Берии нет.

Что же можно сказать о происхождении «лагерной пыли»?

В литературе она появляется в годы «оттепели». В романе Гроссмана «Жизнь и судьба» (писался в 1950-е годы, конфискован в рукописи в 1961 году) читаем:

Люди, которые вчера командовали армиями, фронтами, властвовали над краями, республиками, огромными заводами, сегодня по одному гневному слову Сталина могли обратиться в ничто, в лагерную пыль.

Сегодня я в этом кабинете [у Берии], а завтра – я лагерная пыль.

Борис Слуцкий писал о том же в стихах:

Но прах не заметается пургой,
а лагерная пыль заносит плаху.

(«Полиция исходит из простого…», 1963)

В эмигрантском «Социалистическом вестнике» (1961, № 12) есть даже ссылка на резолюцию Берии: «Он написал гневную жалобу в ЦК. Жалоба вернулась к нему с резолюцией Берия: “Будешь брыкаться, обращу тебя в лагерную пыль”» (Д. Бург, «Конец Берия»). Эта резолюция не более недостоверна, чем резолюция в «документальной повести» Горчакова.

Предшественницей «лагерной пыли» была «человеческая (людская) пыль», калька с французского «poussiere humaine» – «человеческая пыль», «человеческий прах».

Выражение восходит к Ветхому Завету: «Они – как прах, возметаемый ветром»; «Да будут они, как прах пред лицом ветра» (Псалтырь, 1, 4; 34, 5). (Отсюда же, кстати сказать, заглавие романа немецкого писателя Макса Шульца «Мы не пыль на ветру», 1962.)