Историки Французской революции

Получил Ваше письмо. Книги пока не получил, но, очевидно, получу на днях. Я весьма благодарен Вам за то, что Вы меня не забыли и послали мне Вашу книгу[1008]. Дело в том, что она была получена у нас в Ереване примерно месяц назад и распродана в один день, буквально за несколько часов. Когда я узнал об этом, было уже поздно и я, при всех моих стараниях, никак не мог ее достать. А Вы конечно сами понимаете, как мне интересно и необходимо ее прочесть.

Вы спрашиваете, послать ли Вам ее Виктору Амазасповичу Амбарцумяну. Если у Вас есть лишний экземпляр, то, несомненно, он будет весьма рад получить Вашу книгу. Лучше всего послать ее по адресу: ул[ица] Барекамутяна 24, Академия Наук. Президенту В.А. Амбарцумяну. Или, если хотите, пришлите ее мне. я ее ему передам.

Анна Николаевна и я, к счастью, в этом году пока что не болели и избегали гриппа. У меня, однако, часто поднимается давление, видимо, я уже стал гипертоником, но, что делать, годы берут свое. В Москве с сентября я так и не был, да и вряд ли, если не подвернется какой-нибудь случай, приеду раньше июня, когда должен состояться очередной пленум РИСО.

Работаю очень много. Целыми днями сижу в Академии Наук, так как моя административная работа отнимает все больше и больше времени. Писать для себя имею возможность только по субботам и воскресеньям. Это тем более обидно, что, по мере работы, я все более убеждаюсь в ценности собранных мной в Париже материалов. Для «Французского ежегодника» я думал написать статью «Жерминаль IV года», посвященную в основном пропаганде и агитации «равных» до закона 24 жерминаля, положившего конец их публичной агитации[1009]. Вы знаете, что Матьез и многие другие рассмотривая «заговор равных» как последнюю вспышку якобинского движения, утверждали, что бабувисты вели агитацию лишь за восстановление конституции 1793 года, и что коммунизм был лишь тайной целью некоторых последователей Бабефа, целью, которую они не только не пропагандировали, но даже тщательно скрывали[1010]. В действительности же все обстояло не так и тщательное изучение архивных материалов и прессы дает совсем иную картину. Я отделил и сгруппировал уже все собранные мной материалы, и пишу по мере возможности, хотя часто отвлекаюсь в сторону, так как, скажем, один лишь вопрос об Антонеле представляет исключительный интерес. Когда, однако, закончу, не знаю. Моя административная должность, кстати, мне совсем не нужная, меня буквально губит, а избавиться от нее я пока никак не могу.

Я очень огорчен, что Вы в эту зиму болели, но надеюсь не серьезно – очевидно гриппом, который в этом году опять свирепствовал. Надеюсь, что Вы теперь совершенно здоровы, так же как и Надежда Васильевна. Сердечный привет ей от Анны Николаевны и меня.

С наилучшими пожеланиями [подпись]

P.S. Я уже собирался запечатывать письмо, когда почтальон принес мне Вашу книгу, за которую приношу еще раз свою искреннюю благодарность.

28. В.М. Далин – А.З. Манфреду, [1971 г.] [1011]

Дорогой Альберт!

Если бы я был Виссарионом[1012], то я бросился бы к Некрасову и помчался бы на Петербургскую сторону или Васильевские линии. Но я не наделен восторженностью Виссариона, а мы живем рядом, в одном дворе. Я могу только поздравить тебя с тем, что ты написал прекрасную книгу, лучшую из всего того, что ты писал до сих пор[1013]. Когда-то, еще на Бакунинской, Д[ора] С[еменовна] отводила меня в темную переднюю и шептала: «Er ist talantvoll»[1014]. И вот весь твой талант сказался в этой книге, превосходно и местами блистательно написанной. Она останется, останется надолго. И права была***[1015] – начало итальянской главы также стремительно и светло написано, какой и была для Наполеона весна [17]96 г. И последние главы – по стилю и настроению автора – напоминают мне картину «Наполеон в 1813 году» [1016] – на лошади, грустный, задумчивый, толстый – совсем не напоминающий давидовского Наполеона.

Это не значит, конечно, что я во всем согласен – и мы хотели бы, чтобы ты учел наши замечания. Но независимо от этого я тебя поздравляю с прекрасной книгой, в которой со всем блеском проявился твой талант.

[подпись]

P.S. Из всех belles de l’époque[1017] на тебя вправе пожаловаться только лэди Гамильтон и Елена Павловна, которую ты не назвал (впрочем, мне еще остались две главы).

29. А.Р. Иоаннисян – А.З. Манфреду, 16 февраля 1972 г.[1018]

Дорогой Альберт Захарович,

Вы должно быть уже получили мое первое письмо. Пишу это второе письмо по следующему поводу. Вчера я беседовал с секретарем ЦК КП Армении Робертом Грачиковичем Хачатряном[1019]. Он сам историк по образованию, кандидат исторических наук, и вообще очень культурный человек. Он слышал восторженные отзывы о Вашей книге[1020] от работников отдела науки ЦК и других лиц, но сам не имел возможности ее приобрести. Он попросил меня, поэтому, обратиться к Вам с большой просьбой прислать ему, если это возможно, экземпляр Вашей книги.