Истребители

В этих крупномасштабных действиях авиации наша дивизия приняла самое непосредственное участие. «Обеспечивая бомбардировщики и стараясь не допустить к ним вражеские истребители, летчики 240-й иад провели 10 воздушных боев с численно превосходящим противником и уничтожили 9 ФВ-190»[25].

Как обычно бывало, когда авиация действует массированно, удары, нанесенные по центру Берлина 25 апреля, оказались очень эффективными. Были разрушены многие военные объекты и правительственные здания, десятки сильнейших взрывов свидетельствовали о том, что уничтожены крупные склады с боеприпасами и горючим. Враг понес большие потери в живой силе. Моральное состояние войск, оборонявших город, было окончательно подорвано.

Летчикам, ведущим свободный поиск, было рекомендовано пересекать зону Берлина, где развертывались основные бои с истребителями противника. Это обеспечивало наиболее вероятную встречу с врагом, так как в самом городе и на его окраинах было четыре действующих аэродрома: Ораниенбург, Тегель, Кладов и Темпельгоф. Кроме того, пролет небольших групп истребителей над Берлином вызывал огонь зенитной артиллерии, который большого вреда им не приносил, но приводил к быстрому расходу боезапаса зенитных батарей.

Из-за сложных метеоусловий и задымленности города бои над Берлином были неожиданными и скоротечными. При маневре можно было сразу «потерять» противника: видимость была очень ограниченной. Чаще всего бои ограничивались одной, редко — двумя атаками. Поскольку встречи с фашистами были внезапными, часто — на пересекающихся курсах, нашим летчикам приходилось проводить немало лобовых атак. Пары наших охотников нередко использовали этот прием при встрече с целыми группами ФВ-190. Замечу, что бои над Берлином, несмотря на наше полное превосходство в воздухе, были нелегкими и носили чрезвычайно напряженный характер.

25 апреля я вылетел на свободную охоту в паре с В. И. Скупченко. Проходя над Берлином, мы увидели около тридцати «фокке-вульфов». Их боевой порядок говорил о том, что те идут бомбить наши войска с пикирования. Группа была значительно ниже нас. Я немедленно пошел в атаку на ведущего, но в этот момент он перешел в пикирование, и обстрелять его я не успел. По радио услышал, что другая группа бомбит наши войска на переправе через Шпре. Развернувшись для повторной атаки, я увидел еще восемь ФВ-190, которые, судя по всему, составляли группу прикрытия. Они находились с нами на одной высоте и быстро приближались. Пришлось принять атаку одним-единственным способом: пойти на эти «фоккеры» в лоб. Сближаясь с немецкими истребителями на встречных курсах, мы с майором В. И. Скупченко открыли огонь. Гитлеровцы проявили характер, и был момент, когда мне казалось, что лобовое столкновение неизбежно. Сам я отворачивать не собирался, а фашист оказался опытным и хладнокровным летчиком. Но в последний миг он не выдержал и отжал самолет. Разошлись мы «впритирку», и в это время пара «фоккеров», которая имела превышение, ринулась на нас с передней полусферы. Ситуация осложнялась: мы вели бой с тремя парами, а четвертая держалась выше и в любой момент могла атаковать.

Сделав энергичный разворот влево, я быстро зашел в хвост четверке, которая тоже была в левом вираже, и с короткой дистанции сбил «фокке-вульф». Одновременно со мной Скупченко атаковал второго ФВ-190 и подбил его. Пара, которая держалась выше нас, вступать с нами в бой не решилась, остальные «фоккеры» ушли.

Сбитый мной самолет упал в центре Берлина у самого стадиона «Олимпия». Впоследствии 9 мая, когда все уже было позади, я осматривал город. Заехал и в тот район, куда 25 апреля рухнул сбитый мной «фокке-вульф». Он все еще лежал там, возле стадиона, — убирать его было некому. Но это было 9 мая, а 25 апреля, после проведенного боя, я совершил еще один боевой вылет, правда, не парой, а звеном. Кроме В. И. Скупченко — моего постоянного напарника, со мной были мой заместитель полковник А. П. Николаев и штурман дивизии майор Е. М. Свитнев. Над центром Берлина мы фашистов не встретили и пошли к западной окраине, к аэродрому Кладов. При подходе туда обнаружили два взлетающих Ме-109, но атаковать их не успели: «мессеры» уже были в воздухе и, не набирая высоту, ушли на бреющем на запад. При нашем появлении зенитная артиллерия открыла сильный огонь. Между тем — мы это видели — на старте находилось в готовности к взлету еще 4 Ме-109. Я решил их штурмовать. Первую атаку по моей команде мы произвели всем звеном. Потом я приказал паре Николаева прикрыть нас, и мы со Скупченко сделали второй заход. После этого роли поменялись: наша пара прикрывала, а пара полковника Николаева штурмовала. В воздухе гитлеровцев не было. Мы сожгли те четыре Ме-109, которые готовились к взлету, и еще несколько самолетов повредили. Несмотря на сильный зенитный огонь, наша четверка повреждений не имела.