Истребители

Бомбардировщиков я обнаружил на высоте 4 тысячи метров. Набрав еще 500–600 метров, я связался по радио с истребителями сопровождения. Наша пара заняла место сзади и выше всего боевого порядка. «Пешки» вышли на боевой курс, и в этот момент я увидел пару вражеских истребителей, которые со стороны солнца заходили в атаку на бомбардировщиков. Предупредив группу сопровождения о появлении «мессеров», я перешел в атаку с небольшим снижением, получив за счет него большую скорость сближения, чем фашист. [382]

Быстро сокращалось расстояние. Когда до Ме-109 оставалось метров двести — триста, мой самолет необычайно сильно встряхнуло, и тут же я был ослеплен очень яркой вспышкой. Кажется, зенитный снаряд!

Ничего не видя, я почувствовал, что машина резко накренилась вправо. Перевел ручку управления влево до упора. Самолет выровнялся, но удерживать его в горизонтальном полете было трудно. Глаза я открыл, но в первый момент все равно ничего не видел. В наушниках раздался встревоженный голос ведомого: «Директор», «Директор», как слышите?» Постепенно восстанавливалось зрение. На правой плоскости я увидел рваное отверстие размером с полметра. Стало понятно, почему самолет затягивает в правый крен. К счастью, дыра была расположена за топливными баками. От взрыва окраска самолета стала темно-коричневой.

Я стал думать о том, как садиться. Уменьшил скорость — управлять самолетом стало легче, выше стала эффективность элеронов. Попробовал еще больше уменьшить скорость — снова стало затягивать в правый крен. Определив наиболее выгодный режим для посадки, решил, что приземление возможно только на большой скорости и только на колеса, после чего надо выпускать посадочные щитки. Предупредил аэродром о своем положении и о том, что посадку буду производить с ходу на колеса.

При всех расчетах посадку все же произвел с большим трудом. Молодому летчику, видимо, пришлось бы использовать парашют.

После посадки майор В. И. Скупченко сказал, что в момент разрыва снаряда он, находясь справа и сзади, видел необычайно яркую вспышку и тоже был ею ослеплен. Потом машину закрыл густой черный дым, и мой ведомый решил, что я погиб.

Позднее мы выяснили, что подбит я был новым зенитным снарядом с термитным зарядом — эти снаряды у гитлеровцев появились в самом конце войны, испытывали они их в боевых условиях, и один из них достался мне.

В первый день штурма мы обеспечили работу 166 штурмовиков и 36 бомбардировщиков и, кроме этого, вели разведку и штурмовые действия.

На главном направлении войска 11-й гвардейской армии к 15–16 часам прорвали первую позицию (внешний оборонительный рубеж), продвинулись на три километра, [383] а немного позже прорвали и промежуточный рубеж. Особенно упорные бои вела 31-я гвардейская дивизия, перед которой был уже знакомый нам форт «Понарт». Ожесточенные бои развернулись в восточных кварталах форта. Трижды полки дивизии поднимались в атаку, и трижды атаки были отбиты. Командир корпуса генерал С. С. Гурьев вызвал бомбардировочную авиацию. После массированного удара 24 «Петляковых» сопротивление врага было сломлено.

К исходу первого дня штурма войска продвинулись на 4 километра. Боевые действия 11-й гвардейской армии не прекращались и ночью. В ночь на 7 апреля им предстояло взять все форты в полосе наступления и на второй день штурма выйти на рубеж реки Прегель.

* * *

Утром 7 апреля аэродромы дивизии были закрыты туманом, но вскоре он начал рассеиваться.

В 9 часов после артиллерийской и авиационной подготовки пошли в атаку пехота и танки. Накануне, в первый день наступления, наши войска в южной части города очистили много кварталов, и теперь наступление продолжалось с тем же упорством. Наземные части активно поддерживала 1-я гвардейская штурмовая авиадивизия. Особенно успешно действовали летчики капитана А. К. Недбайло. В районе цели они производили по шесть и более заходов, уничтожая технику и живую силу врага.

В то время как штурмовики небольшими группами непрерывно сменялись над полем боя, бомбардировщики нанесли три мощных удара по объектам, расположенным в глубине обороны. В этих налетах участвовало 246 самолетов Ту-2 и Пе-2. В результате подразделения 16-го гвардейского стрелкового корпуса достигли цели. 31-я стрелковая полностью очистила форт «Понарт» и вышла на южный берег реки Беек. Отдельные части с ходу переправились через нее и овладели промежуточным рубежом на северном берегу.

Тем не менее противник еще мог перебрасывать резервы из одного сектора обороны в другой. К середине дня командующий фронтом решил нанести сосредоточенный удар бомбардировочной авиацией по оборонительным сооружениям и пунктам управления в центре города и в районе порта. Основную ударную силу должны были составлять бомбардировщики 18-й воздушной армии.