Истребление монстров. Для слабаков

Амалия снова сбросила скорость и свернула на еще более узкую и ухабистую просеку. Ветви деревьев застучали по машине – мы ехали все дальше в глушь.

Внезапно дорога оборвалась. Перед бревенчатой хижиной с крутой двускатной крышей был припаркован старый пикап с номерными знаками Юкона. Жалюзи на маленьких окнах фасада были наглухо задернуты, а под провисшим навесом валялась куча ржавого хлама. Бревенчатые стены хижины были испещрены темными, но выцветшими пятнами, словно древесину поразила какая-то болезнь.

Амалия подъехала к пикапу и заглушила двигатель. Я выбралась из машины. То, что издали казалось лужайкой, вблизи оказалось смесью грязи и заиндевевшей низкорослой травы. Порыв ледяного ветра швырнул мне в лицо горсть снега.

Втянув руки в рукава, я локтем захлопнула дверь машины и взглянула на хижину. Сердце бухало, как молот, страх сменился радостным ожиданием.

Ко мне подошла Амалия, и мы поднялись по четырем гнилым ступенькам на полуразрушенное крыльцо.

Глава 24

На стук Амалии никто не ответил. Выждав немного, она снова постучала. Неужели мы ошиблись? И здесь никого нет? Но пикап…

Внутри раздался грохот, кто-то подошел к двери.

– Кто там?

Хотя дверь сильно приглушала звук, я сразу узнала этот хрипловатый, слегка одышливый голос.

– Да так, никого важного, – язвительно отозвалась Амалия. – Всего-навсего твоя дочь.

Снова раздался грохот, задвижка лязгнула, и дверь приоткрылась. Первым, что я увидела, было ружейное дуло. Дядя Джек открыл дверь пошире, его маленькие глазки обшарили лес за нашими спинами.

– Вы одни? – сипло спросил он. – За вами никто не следил?

– Я не идиотка, папочка. А теперь не мог бы ты опустить эту штуку и не держать нас на прицеле?

Упираясь прикладом в плечо, дядя Джек поднял старое охотничье ружье повыше и прищурился, глядя на дочь.

– Как вы меня нашли?

– Хватит. – Амалия рванулась вперед, заставив его попятиться. – Мы заходим.

Вслед за ней я тоже переступила порог, невольно поморщившись от запахов пота, выдохшегося кофе и затхлости, которыми был пропитан пыльный воздух. Хотя на крохотном переднем оконце висели жалюзи, в домике оказалось светло и просторно. Большое пространство объединяло кухню с обеденным столом и жилую зону. Свет лился через большие окна на задней стене и поднимался к потолку-куполу в двадцать футов высотой.

Когда-то это была прекрасная охотничья хижина, но за долгие годы небрежения в ней поубавилось уюта. Зато никакое запустение не могло испортить вида из этих окон. Склон горы круто шел вниз, открывая море заснеженной зелени, спускавшееся к далекому городу.

– Ты ужасен и отвратителен, – прервала мое благоговейное любование яростная тирада Амалии. – Посмотри на себя. Посмотри на эту халупу. Фу! Чем ты тут занимался пять недель? Валялся на боку, как жирный лежебока?

Дядя Джек, все еще державший в руке ружье, вздрогнул от ругани дочери. Небритый и весь какой-то засаленный, он, судя по всему, и источал витающий в воздухе запах застарелого пота. Грязная футболка на нем висела, и хотя Амалия отпустила едкое замечание насчет «жирного лежебоки», он явно похудел.

На шее у него болтался инферно с незнакомой мне эмблемой. Все призыватели были также и контракторами. Об этом я узнала, проводя свои изыскания. Для того чтобы призвать демона, требовался демон.

– Амалия, – осторожно начал он, – я…

– Хорошо обдумай свои следующие слова, и лучше, если они о-очень убедительно объяснят, почему ты больше месяца не связывался со мной. Я даже не знала, жив ли ты!

Он снова вздрогнул, удивив меня этим не меньше, чем своим неряшливым видом. Дядя Джек, которого я помнила, был властным и держался высокомерно даже со своими детьми.

– Я не связывался с тобой, чтобы не подвергать тебя опасности, Амалия, – пробормотал он. – Я… я совершил ужасную ошибку.

Я сунула руку в карман. Вытащив оба маминых письма, я развернула то, которое она написала дяде Джеку, подошла вплотную и сунула письмо ему под нос.

– Ваша «ужасная ошибка» имеет отношение к этому письму? – холодно и требовательно спросила я.

Дядя взял письмо, не в силах скрыть удивления, а потом его лицо исказилось от неподдельного горя.

– Мы… нам лучше присесть.

Амалия открыла было рот, но, еще раз взглянув на отца, молча пошла к дивану. Сняв куртку, она перекинула ее через подлокотник и плюхнулась на подушки, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Она исподлобья выжидательно смотрела на дядю Джека.

Сняв верхнюю одежду, я села с ней рядом. Сразу было видно, что мы заодно, и это подчеркивали одинаковые водолазки, покрытые чарами от подбородков до середины бедер.

Прислонив ружье к стоявшему напротив нас креслу, дядя Джек тоже присел.

Его взгляд был прикован к моей груди, где поверх зачарованной водолазки, сияя серебром, висел инферно.

– Ты… – прошептал он. – Это ты похитила демона Двенадцатого Дома?