Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Большинство способов излечения от гордости, представленные ниже, как мы увидим, являются средствами стяжания смирения, ибо смирение — это основное лекарство от гордости, так как оно является добродетелью, противоположной гордыне и призванной заменить собой эту страсть. Святитель Григорий Нисский отмечает: «Смирение разрушит спесь, скромность исцелит болезненную гордыню»[4654]. Преподобный Варсонофий Великий пишет: «Наш великий Небесный Доктор дал нам лекарства и припарки… Прежде всего, Он дал нам смирение, которое изгоняет всякую гордыню»[4655]. Преподобный Иоанн Кассиан отмечает в том же смысле: «Творец вселенной и ее Врач — Бог, зная, что гордость является причиной самых тяжких болезней, заботится об исцелении противоположного противоположным так, чтобы то, что пало в гордости, возвысилось в смирении»[4656], и в другом месте: «Если порочная чума заражает рассудительную часть, она порождает в ней тщеславие, превозношение, гордыню, высокомерие… Поэтому примените к члену или части вашей души, которая, как мы сказали, особенно поражена, лекарство истинного смирения»[4657]. Авва Дорофей Газский изъясняется подобными же словами: Христос «показывает нам причину, которая заставляет дойти до презрения к Божественным заповедям и их нарушения. Он также дает нам лекарство, чтобы мы смогли повиноваться и спастись. Так каково же это лекарство и в чем причина презрения? Послушайте, что говорит Сам Господь: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Вот как кратко, в одном слове, Он показывает нам корень и причину наших грехов, а также и свое лекарство, источник всех благ. Он показывает нам, что нас заставило пасть превозношение и что возможно снискать милосердие только противоположным состоянием, которым является смирение»[4658].

3. СМИРЕНИЕ

Смирение (ταπεινοφροσύνη) противостоит одновременно и гордости, и тщеславию. И как существуют две формы гордости, так можно выделить две формы смирения, которые им соответствуют: смирение по отношению к людям и смирение пред Богом[4659]. Хотя последнее является итогом первого, одно не в состоянии обеспечить другое. Вот почему преподобный Варсонофий Великий настоятельно советует: «Смиряйся по-настоящему не только пред Богом, но еще и перед людьми»[4660]. И преподобный Иоанн Кассиан подчеркивает, что «никто не может достичь совершенства чистоты, как только истинным смирением, которое выражается прежде всего перед братией, а также пред Богом»[4661].

Прежде чем представить каждую из этих двух форм смирения, отметим, что в целом смирение заключается для человека в том, чтобы признавать свою ограниченность[4662], свою слабость[4663], свое бессилие[4664], свое невежество[4665]. Это одно из фундаментальных святоотеческих определений указанной добродетели, которые перечисляет преподобный Иоанн Лествичник[4666]. «Человек, который достиг осознания степени своей немощи, прикоснулся к совершенному смирению», — пишет преподобный Исаак Сирин[4667].

Однако смирение состоит не только в том, чтобы признавать и принимать свою действительную слабость и посредственность, но еще и в том, чтобы, обладая определенными качествами, добровольно принижать себя: в этом, по свидетельству святителя Иоанна Златоуста, и есть собственно определение слова ταπεινοφροσύνη[4668]. Смирение, говорит он, «состоит в том, чтобы смотреть на себя как на ничто, несмотря на величие и количество своих заслуг»[4669], «истинное смирение состоит в том, чтобы принижать себя… когда есть причины превозноситься»[4670]. «Подлинно смиренный, — рассуждает таким же образом преподобный Исаак Сирин, — это тот, который втайне имеет то, чем можно гордиться, и не гордится, но не видит в себе ничего большего, чем горсть земли»[4671].

Смиренный не ценит себя вовсе[4672] и не придает себе никакого значения[4673]. «В собственных глазах он — никто»[4674]. Он доходит даже до того, что сам утрачивает свою значимость. «Смиренный видит в себе человека, достойного презрения», — пишет преподобный Исаак Сирин[4675]. А вот замечание преподобного Иоанна Лествичника: «Смирение — это бездна самоумаления»[4676]. Смирение характеризуется, таким образом, «безразличием к себе во всем»[4677].

Это безразличие к себе переходит в отречение от собственной воли[4678], которое может дойти до ненависти к своей воле[4679] и которое святые отцы рассматривают как основополагающую черту смирения, вплоть до того, что определяют его именно так[4680].