Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1

Тем временем, секта «Смерть НЛО» активно собирала подписи, чтобы выдвинуть своего главаря на место Премьер-министра. Хотите —верьте, хотите — нет, они одерживали победу.

17 июня…

— Бесполезно! — Габриэль испустила вздох полный безнадёги, и стул под ней страдальчески скрипнул. Она и Адам устроились в одном из станвеллских ресторанчиков с демократическими ценами. Более помпезные и вычурные заведения были Габриэль не по карману, особенно теперь — когда её бюджет подрывал ксионец и его содержание. Продолжая тыкать во всех галактической валютой, он, по итогу, приобретал всё за счёт своей человеческой подруги. Габриэль это смущало, даже вопреки тому, что Адам был неприхотлив в еде, а в разделе с ним жилья имелись свои плюсы, ведь его можно было нещадно эксплуатировать для нудной домашней рутины, и он никогда — никогда! — не возникал по этому поводу.

Благодаря рега-ботам, раны на спине Адама благополучно затягивались. Образовавшиеся шрамы периодически поднывали как напоминание о том, что Великая Утренняя Случайность опаснее, чем кажется.

Габриэль расщедрилась купить Адаму новый костюм, потому что прошлый донельзя затаскался за время их злоключений. В серых брюках в полоску, темно-синей рубашке и удлиненном пиджаке, в сочетании со странным цветом волос и глаз, — ксионец выделялся из общей массы горожан. Габриэль, в общем-то, от него не отставала. Она вырядилась в чёрные шорты свободного кроя, чёрный топ и, разумеется, не изменяя своему стилю, — в широченную рубашку с подсолнухами.

— По какому поводу вздохи? — спросил Адам, шуруя мини-отверткой во внутреннем устройстве терровских часов, которым досталось во время битвы с мутантом.

— Не получается!

— Что именно?

— Ничего!

Адам на мгновение оторвался от скурпулезной работы, чтобы понять, какую проблему Габриэль создала себе в этот раз.

— Я про свою супер силу! — напомнила она ему. — Как бы я не напрягала воображение — ничего не меняется. — Габриэль заелозила на стуле, некультурно махнув рукой в сторону столика в соседнем ряду. — Видишь вон того молодого человека?

Адам переместил взгляд на фигуру сутулого худосочного паренька в спортивном костюме, навязывающего своё общество молоденькой белокурой официантке. Девушка отпиралась нейтральными фразами, улыбаясь через силу, чтобы не обидеть посетителя, но её лицо выражало такую откровенную неприязнь, что, будь этот молодой человек чуть менее зациклен на самом себе, он бы сразу понял — ему здесь не рады.

— Вижу, — ответил Адам. — Неприятный тип.

— Да! И я минут пять концентрировалась на нём, представляя, как он давится своей похлебкой… — Габриэль приставила указательные пальцы к вискам и стала натуживать мозги, будто хотела взорвать этого человека и с ним — целый ресторан.

— Габриэль, — сконфузился Адам. — Ты не могла бы вести себя на людях не так… вызывающе? На нас уже все пялятся…

Но та себя, видно, чувством стыда не обременяла:

— Ты что, стесняешься меня?

— Нет, Габриэль, я просто…

— Ну и ладно! — Габриэль показательно громко встала и пересела за другой столик — за самый дальний из всех свободных.

Выложив на стол блокнот и карандаш, девушка скинула рюкзак на пол, и всё внимание сосредоточила на своем последнем рисунке, иллюстрировавшем видение, которым загадочная девочка предостерегала о чём-то нехорошем.

Габриэль нанесла несколько штрихов под расплывчатые силуэты обугленных горожан и на скопище трухлявых деревьев, в которые превратился известный станвеллский парк.

Мир за окном ресторана купался в лучах солнца. Будто пытаясь вымыть из них весь негатив, золотые слои света накладывались на чёрно-белые изображения, которые размеренно выводила рука Габриэль. Левое плечо подпекало, и девушка уже начинала жалеть, что села за этот столик.

Рядом возникла официантка, скромно спросив то, что обычно спрашивают официанты, когда видят посетителя:

— Вы уже выбрали?

— Ну наконец-то, почему так долго? — проворчала Габриэль, не отвлекаясь от творчества. — Отбивную с грибами и жареный картофель, пожалуйста.

Молодая официантка вздрогнула от сурового тона посетительницы. Блокнот в ее руках затрясся.

— Хо… хорошо! — пропищала она.

— И чёрного чая с молоком. Два кубика сахара.

— По…по…поняла!