It Sleeps More Than Often (СИ)

Дом Веберов стоит обособленно, в стороне от основной массы деревенских построек; окружённый обширными владениями, он почти теряется в тени плодовых деревьев. Участок земли правильной квадратной формы огорожен невысоким деревянным забором: перемахнуть через такой — раз плюнуть, но девушки сперва тщательно прислушиваются, вжимаясь ушками в зазор между свежевыкрашенными досками. Тихо. Если бы на участке водился пёс, он уже давно бы поднял на ноги всю округу — псы свою территорию блюдут и чужаков чуют за версту. Перебравшись через изгородь, лазутчицы направляются к дому: свет в окнах указывает им путь, а пышные яблони скрывают их тени. Подкравшись к ближайшему окошку, они, затихарившись, пытаются разглядеть хоть что-нибудь сквозь лёгкие белые занавески. Дом огромен, но в нём всего один этаж — необычная для этих мест планировка жилища. Ни звук, ни шорох не выдают присутствия в доме хозяев. Неужели они уже у церкви — присоединились к односельчанам, и мальчик с ними?

— Ты на шухере, а я попробую пробраться внутрь, — Катарина шепчет почти беззвучно, и ответом ей служит красноречивый жест: Штеффи выразительно крутит пальцем у виска. — Но как тогда? Нужно узнать, здесь ли ребёнок!

— Ладно. Вместе полезем. Но чуть караул — сразу бежать. И ещё… Не будем исключать того, что хозяева держат в доме ружьишко — от местных чего угодно ожидать можно!

Обменявшись кивками, дамы крадутся к двери. Заперто. А на что, собственно говоря, они рассчитывали? Разочарованно хмыкнув, Штеффи делает шаг назад, и ветхая доска под её ботинком звучно поскрипывает. Деревянное крыльцо, надо бы аккуратнее топтаться…

— Кто там? Родителей нет — они ушли прогонять чужаков.

Детский голос из-за закрытой двери застигает непрошенных гостей врасплох. Значит, мальчик дома один?

— Клемен? — Катарина пробует выйти на контакт. — Открой дверь, мы твои друзья.

— Ээ… У меня нет друзей. Только Эльза, но она уже спит наверное.

— Ты нас не знаешь, но мы пришли помочь, — сестра не оставляет попыток втереться в доверие, а скептически настроенная Штеффи уже готова к отступлению. Ну кто так с детьми разговаривает?

— Помочь? Вы можете вылечить отца Кристофа, чтобы он поскорее отправил меня к Отцу Небесному?

— Да! — глазом не моргнув, отвечает Кэт, в глубине души ощущая себя мерзкой лживой преступницей. А ведь на их месте мог быть какой-нибудь маньяк, педофил, а мальчик так легко… Хотя тут целая деревня маньяков — о чём речь?

— Правда? А как?

— Нужна твоя помощь. Открой дверь и пойдём с нами.

— Но мама и папа не разрешают мне открывать чужакам. Если они узнают… — мальчик всё ещё колеблется, однако подёргивание дверной ручки однозначно указывает: он уже в шаге от того, чтобы сдаться.

— Мама и папа заняты, поэтому сами не смогли прийти и прислали нас, — не выдержав, вступает Штеффи. — Пойдём скорее, а то они уже ждут, волнуются.

Катарина с удивлением оглядывает подругу: та неожиданно предстаёт пред ней в амплуа маститой похитительницы детей.

Замок щёлкает дважды, и в зазоре приоткрывшейся двери показывается детское лицо. В глазах мальчика так и сквозит доверие, замешанное на любопытстве. Сколько таких любопытных благодаря своей непосредственности уже попало в лапы чудовищ? И Клемен — один из них. Но на этот раз его не крадут, а спасают.

— Пойдём, — Штеффи протягивает руку. Она держится спокойно и уверенно, будто провела большую часть сознательной жизни не в тюряге, а в детсаду. Всё-таки, умение ладить с детьми — это врождённое: либо оно есть, либо нет.

Мальчик сам ведёт их к калитке — на нём чёрный костюм и белая сорочка, на ногах — чёрные лаковые туфли. Он готовился к торжеству. Он ещё не представляет, как ему повезло: праздник единения с Отцом Небесным отменяется. Калитка держится на честном слове, а точнее — на железном крючке. И вот, участок остаётся позади: между ним и путниками — забор, между машиной и путниками — пролесок.

— А зачем мы идём в лес? — резонный вопрос, в сообразительности парнишке не откажешь. Он сомневается, но всё же продолжает ступать вровень с провожатыми: как всё-таки легко похитить ребёнка — и никакого насилия не надо. — А я тебя знаю, — он вдруг обращается к Катарине. — Мы тебя в лесу оставили. Значит, ты выбралась?

Сестра растеряна и обескуражена. Так просто — в лесу оставили! Всего несколько недель в этих краях, а мальчик уже успел напитаться здешними нравами. Пока она хлопает ресницами, не зная, что ответить, Штеффи приходит на выручку, хотя сама — ни сном ни духом о недавних похождениях подруги. Что ж — позже будет, что обсудить.

— Конечно выбралась. Потому что она святая.

— Точно! — Клемен радостно подхватывает данную новость. Святые, волшебство, в лесу оставили… Его мозг запоганен недобрыми сказками.

Несмотря на подсветку телефонов, путь даётся с трудом, и к моменту, когда ходоки достигают противоположной опушки, их руки и лица уже изрядно исцарапаны ветками.

— Садись в машину, — Катарина запрыгивает на водительское место первой, оставляя ребёнка на поруки Штеффи. Та распахивает перед ним заднюю дверцу, и сама устраивается рядом.