Итальянец

— Похоже на то, — заметил Скедони.

— Да, попал-таки старый Марко из огня да в полымя. Пока жарилась рыба, старик места себе не находил, но что ему было делать?

— Просто встать да идти себе куда глаза глядят. Я вскоре и сам так сделаю, если твоя история не кончится.

— Да нет же, синьор, послушайте, в чем дело: так бы он и поступил, если бы думал, что тот даст ему уйти, но…

— Так вот, этот человек был Спалатро, а жилище его — тот самый дом на берегу, о котором ты говорил раньше.

— Ловко же вы угадали, синьор, хотя, сказать по правде, я уже с полчаса жду, что вы догадаетесь.

Многозначительный взгляд, который бросил на него крестьянин, не понравился Скедони, но он все же велел ему продолжать.

— Первое время, синьор, Спалатро все помалкивал, но постепенно приходил в себя и, пока жарилась рыба, стал весьма разговорчив.

Тут Скедони взволнованно встал и принялся шагать по комнате.

— Бедняга Марко подумал, что он, быть может, не так уж и опасен, а тем временем в окна барабанил дождь, и старику совсем расхотелось вставать с места. И вот Спалатро вышел из комнаты за тарелкой для рыбы…

— Вышел из комнаты? — Скедони встал как вкопанный.

— Да, синьор, но, не будь дурак, свет унес с собой. Однако же старик, которого разбирало любопытство…

— Чего-чего, а любопытства ему, вижу, не занимать! — бросил Скедони, вновь принимаясь расхаживать по комнате.

— Нет, синьор, об этом я еще ничего не сказал, до сих пор он это любопытство не обнаружил, — так вот, Марко так и подмывало доведаться, что же там в мешке и стоит ли здесь оставаться; меж тем случай выдался удобный, очаг горел ярко, вот старик и подумал, что теперь самое время посмотреть. Марко подошел к мешку и попытался его поднять, но не смог: он был чересчур тяжелый, хотя и не набит под завязку.

Скедони вновь остановился, на сей раз прямо против крестьянина.

— Но чуть-чуть Марко все же его приподнял, а потом поневоле выронил из рук, и так тяжело он свалился на пол, что стало ясно — тут не простая добыча. Тут Марко померещилось, что возвращается Спалатро, — испугался, стало быть, когда стукнул мешок, — и старик юркнул на свое место. Но нет, оказалось, все спокойно, и Марко снова подобрался к мешку… Но, мне сдается, вы не слушаете, синьор, а, как это с вами бывает, задумались о чем-то своем, и я…

— Продолжай, — приказал Скедони, — я тебя слушаю.

— …снова подобрался к мешку. — Проводник возобновил рассказ именно с тех слов, на которых он остановился. — Он ослабил веревки и немного приоткрыл мешок, но представьте себе, синьор, что он пережил, когда рука его коснулась хладного тела и при свете очага он разглядел лицо мертвеца. О, синьор!

Крестьянин, увлекшись рассказом, последовал за Ске-дони в другой конец комнаты и даже схватил монаха за платье, чтобы привлечь его внимание к развязке. Монах, однако, не остановился, а проводник держался шаг в шаг, по-прежнему не отпуская край его одеяния.

— Марко, — вновь заговорил проводник, — был так напуган (рассказывал мой отец), что забыл, где находится, и побелел, ручаюсь, не меньше вашего, синьор.

Исповедник резко вырвал у него из рук свое платье и глухо проговорил:

— Если меня потряс даже рассказ о том, что увидел твой Марко, то не приходится удивляться его испугу. — Немного помолчав, Скедони добавил: — И что же дальше?

— Марко рассказывал, что у него не было сил затянуть веревки, синьор, а когда он опомнился, то думал об одном: как бы вырваться из дома, пока не вернулся Спа-латро (хотя ушел тот с минуту назад, не больше), а о буре старик и думать забыл. И в самом деле, шаги вскоре послышались, но Марко сумел уже выбраться из комнаты и попал в другой коридор. По счастью, оказалось, что это тот самый ход, которым Марко сюда добрался, и ведет он прямехонько на улицу. Так что старик не стал мешкать и помчался не разбирая дороги — не пойму, как только он в потемках, среди леса, не сломал себе шею.

— Почему же Спалатро не был схвачен после такого разоблачения? Какие оно возымело последствия?

— Старый Марко, синьор, чудом пережил эту ночь; от простуды и со страху у него сделались горячка и бред, и он нес такое, что, когда ему стало лучше, все равно никто ему не верил.

— Да, и в самом деле, эта история больше походит на бред, чем на истину. Совершенно согласен с мнением соседей об этом старике.

— Но слушайте дальше, синьор; прошло время, и они переменили мнение; поднялся шум, но что же могли они сделать, коли доказать нельзя было ничего! Дом обыскали, но хозяина не нашли, да и ничего не нашли. Тогда же дом заколотили, прошло много лет, и там появился этот самый Спалатро; старый Марко ни минуты не сомневался, что он и есть прежний хозяин дома, но все же под присягой этого не подтвердил бы, так что сделать нельзя было ничего.

— Так, выходит, ты даже не уверен, имеет ли эта длинная история хоть какое-то отношение к Спалатро! Более того, ты даже не ручаешься, что это не бред сумасшедшего!

— Не знаю, синьор, какое вам нужно ручательство, а мне достаточно того, что все мы в это верим. Но самое странное, синьор, еще впереди — вот уж чему в жизни никто бы не поверил, если бы…