Итальянец

У Скедони не было сомнений, что маркиза назвала монастырь наудачу, в расчете, что собеседник в ответ выдаст истинное местопребывание Эллены; и все же он был неприятно поражен, но ответил сразу:

— Не могу сказать, поскольку обитель с таким названием мне неизвестна. Но, по всей видимости, это место самое неподходящее. Как вы могли предположить, госпожа моя, что я настолько неосторожен?

Пока исповедник говорил, маркиза не спускала с него глаз, а затем произнесла:

— Мне позволительно, любезный отец, не доверять вашей осторожности, поскольку один раз она уже не выдержала испытания.

Маркиза готовилась уже переменить предмет разговора, но Скедони заподозрил в ее словах уверенность, что она узнала убежище Эллены; поскольку он догадывался, как страшно она использует свое открытие, он предпринял попытку разубедить маркизу и навести ее на ложный след. Он не только решительно восстал против предположения, что Эллена скрывается в обители Санта делла Пье-та, но и, ничтоже сумняшеся, заверил маркизу, что поместил Эллену в отдалении от Неаполя, назвал вымышленное место и добавил, что в таком безвестном уголке ожидать появления Вивальди никак не приходится.

— Истинная правда, отец мой, — заметила маркиза, — отыскать девушку в названном месте моему сыну и в самом деле будет затруднительно.

Нельзя сказать, удалось ли Скедони убедить маркизу, но, так или иначе, любопытства она больше не проявляла и выглядела куда более спокойной, чем прежде. Духовник не осмеливался вновь заговорить о предмете своих тайных желаний, и маркиза затеяла непринужденную болтовню на общие темы; Скедони еще некоторое время через силу поддерживал беседу, а затем распрощался и возвратился в Неаполь. По пути он подробно обдумал недавнее поведение маркизы и пришел к решению никогда более не возобновлять с нею переговоров, а взамен этого без ее согласия освятить брак Вивальди и Эллены.

Вслед за уходом Скедони маркиза надолго застыла на кушетке, поглощенная напряженными раздумьями. Внезапная перемена умонастроения духовника в равной мере поразила и разочаровала ее. Мотивы странного поведения Скедони не поддавались разгадке. Временами маркизе приходило в голову, что Вивальди обещанием будущих благ побудил монаха способствовать браку, которому он ранее препятствовал, но, вспомнив свои собственные щедрые посулы, она отбросила это предположение как совершенно несостоятельное. Маркиза уверилась окончательно, что в интересовавшем ее деле на Скедони более полагаться нельзя; оставалось утешить себя тем, что достойное доверия лицо, быть может, еще удастся сыскать. Так же как Скедони, она приняла решение никогда впредь не возвращаться к теме их недавней беседы. Она вознамерилась следовать своим прежним планам втайне от Скедони, с ним же держать себя внешне как раньше. Скедони не должен был знать, что лишился доверия своей духовной дочери; маркиза рассчитывала также убедить его, что она отказалась от враждебных замыслов по отношению к Эллене.

Глава 4

И мы в тиши Усвоим добродетели: как мирно По ровному теченью сельской жизни Плыть невозбранно — иль, вослед надежде, В туманных сферах будущих времен, Провидеть вдумчивым и зорким оком Картины счастья, где всевечно разум, Стремясь к высотам, от миров одних К другим мирам восходит без конца.

Томсон

Повинуясь приказанию Скедони, Эллена на другой же день после возвращения домой удалилась в монастырь Санта делла Пьета. Настоятельница знала Эллену с детства и, вследствие столь долгого знакомства, любила и уважала ее; она приняла Эллену с тем большей радостью, что была очень опечалена известием о ее похищении с виллы Аль-тьери.

Под сенью мирных рощ, окружавших монастырь, Эллена тщетно пыталась утишить свое волнение о судьбе Вивальди; получив передышку от собственных невзгод, она безраздельно предалась опасениям за него; при мысли о его возможных страданиях ее нетерпение и страх росли с каждым новым днем, который не приносил ей известий от Скедони.